Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ГЛАВА ПЕРВАЯ

"Свободен и легок полет
Сам летчик и сам самолет
Я птичка в облаке розовой ваты"
Господа Самойловы

Меня бьет по лицу. Щедро, с налету, со звериным энтузиазмом. С порога жаждая загнать обратно в ангар и намертво задраить люк парой тонн отнюдь не мягкого снега. Или снести с трапа, украсив северный ландшафт контрастом разбитого черепа на колотых льдинах. Дизет не любит чужих. Или просто имеет специфичное гостеприимство.

Битое стекло озлобленных снежинок. Ненависть в промороженном кислороде. Тупая, слепая и никому ненужная. Я стою на звенящем в топорных порывах ветра трапе, на пороге севера и к своему удивлению не удивлюсь, почему Гильдия выбрала Дизет для проведения первого тура ГрандРэйса. Хотят с ходу прижать яйца пустившим слюну по трону Гильдии. Хотят за сладко-отравленной конфеткой власти протащить вскрытым самолюбием по этой беспричинной вечно-зимней ненависти северных льдов. И написать и дважды подчеркнуть и вставить в золотую рамку - 'Даже под белыми монаршими шелками вы останетесь земляными червями'. Омытое шампанским, освистанное фанфарами - выставленное напоказ отвращение к низшим.

Новый рывок ветра, вшибающий легкие куда-то в позвоночник. Первый раз в жизни жалею, что летаю под анатольскими стягами. За тупую обязательность теряю уважение к себе. И к махровой имперской верхушке - за то что вынужденно купились на такую подставу, как только Дельфина, с улыбкой гремучей змеи, пропела ключевое слово 'власть'. Лично мне до лампы вся эта тряска над вакантным престолом Гильдии и безынтересны больные игрища зажравшихся гильдерских уродов. Потому что лажа немереная. Уверенность? Ну, процентов сто пятьдесят…

А как же бесит вся эта тошнотно приторная гильдерская торжественность. И Дельфина, благотворительница хренова. Называет это щедрым жестом доброй воли, но это остается просто изощренным унижением. Самое паскудное - все это знают. И Алекс все же отправляет меня сюда. Как обычно, не давая прямых указаний. А я просто хочу оправдать доверие. И тоже обманываюсь сознательно.

Отличное чувство - надежда. Подыхает вместе с хозяином…

Унизиться до сомнительной гонки и лишний раз увековечить постоянство позиции на вторых ролях после Дельфины на Престейле. Клево...

Нет, Гильдия определенно умеет издеваться, причем красиво, глянцево и со вкусом, как если б мордой смачно окунала в грязь, гладя по головке. Если б я был сволочью, я бы это оценил.

Но я простой деревенский пацан без высоких запросов к жизни. И это позволяет забить большой ржавый гвоздь на гордость.

Я игрок с турбулентностью в голове, парой грамм азарта на каждую клетку тела. И тонной врожденной обязательности. Это помогает сгибать колени в веками нечищеных сугробах на взлетной площадке Дизета и идти первым вне гудящей толпы участников гонок.

Мне пятнадцать лет. Я девственник, если это важно. Я единственный во всем флоте Анатоли, кого Алекс с привычной негласностью официально отправил на ГрандРэйс. Ну разве может это не согревать кровь под грубыми ласками снежного урагана?


Через добрых минут сорок сборная из Норикии с тяжкими матюгами умудряется-таки проползти эти три сотни метров до подъемника Дизетского корабля оттуда, где нас бросила Сильвана, без приключений спровадив через ГрандСтрим - им некогда цацкаться, Алексу на шею повесили организацию гонок в Норикии.

По пути успеваю разглядеть сквозь колкий паланкин бурана другие корабли и россыпи черных точек по белому холсту взлетного поля - пилоты, понаехавшие с других концов Престейла. Кстати, не так уж и много, народу навскидку чуть больше сотни, а конкретно пилотов и того меньше. Оччень хочется надеяться, что не я один тут такой придурок, кому до фени мировое господство. Если здесь нет таких, кто бы гнал ван ради гонки, а не парчовых облачений маэстро, то будет офигенно скучно. Конечно же, это мой маленький секрет, официально я приехал отрабатывать ярлык 'Анатольский Форвардтм'…

Натягиваю ворот комбинезона на кончик носа и быстро, насколько это возможно под рвущим вьюжным ветром, влетаю на покатый трап подъемника, ощущая мерзостно холодный пот в сгибах суставов под душной одеждой. Подаю руку Лави, все это время мрачно волочащейся за моей спиной, подтягиваю ее на борт. И краем глаза замечаю в густой серости неба что-то большое и страшное…Твоююю мать, крейсер Гильдии…Только не говорите мне, что Госпожа Королевская Стерва явилась в Дизет самолично. У меня на нее персональная аллергия...

Тут я получаю хорошего такого пинка под зад и еле успеваю словить равновесие, чтобы не зарыться носом в трап. Это Лави любезно напоминает, что тут не стоит долго расстаиваться, иначе затор получится, поэтому я бодро топаю тяжелыми ботинками по звенящему металлом полу, взбивая машинную пыль.

Успеваю сделать пять шагов прежде, чем мерное гудение свинцовых чресл корабля раскраивают режущие щелчки включенных интеркомов, оживших где-то на невидимом потолке за толстым слоем темноты.

"Эй, козлы, слушать сюдаааааа! Всем волочь свои отмороженные задницы в главный ангааааррррр!" - от такого гостеприимства толпа встает, не сразу понимая, что это просто кто-то стебается в диспетчерской. И точно - за приглушающим сверестением старых динамиков в принципе отчетливо слышатся звуки борьбы, недовольный гундеж и чье-то бесовское хихиканье. Через пару секунд в интерком опять ревут страшным голосом: "Слышали, засранцы!? Бегом в главный ангаааар!!! Кто последний, тот - пидор!!!! - сообщение прерывается уже совсем сумасшедшим хохотом и истеричным лязгом рваных колонок.

Ну и кто пустил сюда детей?

Меня слегка корежит. От гадкого голоса, от плотного смрада ржавчины, но в основном оттого, что я в душе не знаю где тут у них главный ангар. Эти ихние дизетские дирижбамбели не электрочайник, а летающая крепость. Встаю, скрестив руки на груди, и жду знака свыше, который укажет путь заблудшим детям Норикии.

Знак является в лице чернявой девчонки в грязно-бордовой дизетской форме с идиотским остроносым шлемом в одной руке и маленьким электронным рупором в другой. Видимо, после такого концерта по интеркому ее национального корабля, она залилась таким густым оттенком красного, что ее лицом можно брюки утюжить.

Как только ангар под завязку забивается промороженной до костного мозга толпой пилотов, девица подносит рупор ко рту и орет, чрезвычайно дрожащим голосом:

- Пожалуйста, попрошу следовать за мной, пожалуйста!

Колхоз…

Замерзший, а от того притихший народ покорным бараньим стадом следует за каждым впереди стоящим. Я вышагиваю чуть позади дизетки, но по-прежнему впереди всех. Ну я же лучший. Мне ж положено… Шучу, конечно, я не специально.

По дороге до центрального ангара, успеваю затосковать. При всей своей внешне титанической мощи, изнутри эта летающая гадость здорово напоминает древнее раздолбанное корыто. Ну или Гильдия тщательно выбирала самый раздолбанный. Глядя на надтреснутые переборки, подгнившую обшивку отсеков, парящие клапаны и потемневшие от времени трубы, ловлю себя на мысли, что жду, что из какой-нибудь темной щели вынырнет крыса. Это конечно же неудачная шутка воображения, потому что в Дизете, как известно, всех крыс давно сожрали.

Как только вижу диких размеров ворота, в уродских бурых подтеках, сразу понимаю - вот он он - вожделенный главный ангар. А когда зрю, ЧТО этот самый ангар из себя представляет, то послушно засовываю свое презрение к дизетским технарям себе в задницу.

Это напоминает футбольное поле. А смотря снаружи и не подумаешь о таких пространствах. Волшебство…Соображаю захлопнуть рот только тогда, когда чувствую на языке вкус машинного масла, на семьдесят процентов наполняющего воздух на борту.

Переднюю часть ангара уже занимают несколько рядов ваншипов, которые скорее всего принадлежат пилотам Дизета. Глядя на их расколошмаченное состояние, у меня уныло сосет под ложечкой. Если это то, во что превращает технику 'курортный' климат этого местечка - я разворачиваюсь на сто восемьдесят и сваливаю домой к мамочке. Начинка моего ваншипа стоит больше, чем весь этот лом цветных металлов вместе взятый.

Пока я щелкаю варежкой, помещение потихоньку затапливается народом, стратегически рассредоточивающимся вдоль стен, с тем чтобы скорее употребить горячительное и оттаять после прогулки по пятидесяти градусному морозу. Кое-где доносятся щелчки зажигалок и недовольный вой пилотов, когда Дизетка с рупором заявляет, что курить здесь запрещено и взрывоопасно.

Мы с Лави течем сквозь толпу к дальней стене ангара, так что смотровой мостик второго этажа оказывается прямо перед нами. Чтобы убить томительное ожидание черт знает чего, вообще, надо думать, собрания - принимаюсь глазеть на разноликую орду пилотов.

С Дизета народу немного. Не каждый идиот решится рассекать на ваншипе в компании ветра под полторы сотни метров в секунду. Припоминаю недавний пеший поход до сюда по благодатным дизетским сугробам и понимаю, что таких идиотов тут полный ангар. Честно говоря, слабовато представляю как можно проводить первый заезд при такой-то погодке. Остается надеяться, что первую гонку перенесут на менее опасный для сохранности костей день. Хотя солнечный штиль во льдах Дизета воображается еще труднее.

Ни капли не удивляюсь, что белые призраки Гильдии пока ни разу не мелькнули на периферии однородно бурой толпы. И еще раз убеждаюсь, что весь этот несчастный сброд страждущих развели как последних лохов. Конечно, черта ли надо кому-то из гильдерских полированных ублюдков мараться с какими-то там неандертальскими ваншипами, когда у них престолонаследие небось уже на восемь колен расписано.

Поток моих удрученно-обреченных мыслей прерывает круто вошедший в поле зрения слишком знакомый серый комбинезон. Челюсть летит куда-то вниз.

- Татьяна!?

- И тебе привет, Валка.

Руки в боки, голова на бок, кривая прохладная ухмылка. Негласная королева мира. Татьяна Висла собственной персоной. И неизменно сомнамбулическая Алиста неизменно за спиной.

- Ты? Ты что здесь делаешь? - Лави прифигело таращится то на командора, то на Алисту, выписывая ладонью какие-то неопределенные вопросительные жесты.

- Угадай с трех раз, - неприветливо усмехается та в ответ и наклоняется ближе. - Пришла разделывать Гильдию на отбивные.

- Алекс тебя зубами порвет, - мотаю головой. - Или сдаст под трибунал как политического предателя…

- К хренам собачьим твоего Алекса! - нос Татьяны оказывается экстремально близко к моему носу, так что она с упоением орет мне прямо в лицо. - Когда я стану маэстро, мне уже будет глубоко параллельно до Роу, Форестер, трибунала и всей Анатольской макушки вместе взятой! Спишу вместе с их глажеными галстуками в Дизет на урановые рудники!

Представляю Алекса с лопатой. Улыбаюсь. Представляя Татьяну в Дельфининой красной шапке, улыбаюсь еще шире, ибо выглядит сие крайне дебильно. Правда улыбка мысленная, в ответ же только многозначительно киваю. А то чего доброго взъяренная Висла мне и нос оттяпает.

- И я тут, кстати говоря, не одна, - мы с Лави синхронно лупим глаза, чем Татьяну очень радуем. - Тут почти все технари с Сильваны и штук пять пилотов. Все ваши дружки с Норикии. За тем же, за чем и я.

Последнюю фразу она жирно подчеркивает.

Только скалюсь в ответ. Ну-ну, патриоты хреновы. Еще неделю назад все эти молодчики вопили с пеной у рта о своей железобетонной верности присяге Анатоля и что их сюда пинками не загонишь. Стоило Алексу выслать меня в Дизет, так они следом налетели как мухи на…сладкое. Разочаровываюсь…Сильно и горько.

Татьяна открывает рот, вероятно для долго приготавливаемой царственной речи, но ее и шелест десятков других голосов обрывает рев снова очнувшихся динамиков. Только теперь это уже нормальный диспетчер, а не тот чеканутый черт.

- ВНИМАНИЮ УЧАСТНИКОВ ГОНОК! МАЭСТРО ДЕЛЬФИНА!

Кто-то давится на вздохе. Кто-то заходится приглушенным матом. До края слуха доносится звон расшибившейся об пол бутылки. С аккомпанементом нервного шепота, у меня замирает дыхание. Лави дико озирается по сторонам, будто ждет, что маэстро сейчас прыгнет на нее из-за ближайшего угла. На лицо Татьяны опускается опасная тень. Алиста…Ну, Алисте по барабану.

Из ниоткуда выныривает дюжина или больше людей в белом. Гильдия. Они растягиваются белой цепью, оттесняя народ на десяток метров за черту перед мостиком. Я стою ближе всех, поэтому успеваю разглядеть длинную тень, выскальзывающую из дальнего прохода на мостик.

Дельфина. Маэстро. Мечта. Сука. Богиня. Дьяволица. Снизошла с облаков своей преисподней к оторопевшим от шока насекомым.

Те, кто стоит в первом ряду, явственно лицезрят ее высокую филигранную фигуру, разрезающую желтоватый полумрак белыми полами длинного платья, полностью скрывающего ноги, так что кажется, будто она плывет, а не идет. Ее окружают еще четверо гильдерских мордоворотов в черном. Охрана.

Дельфина порхает к терминалу на мостике и через мгновенье над головами притихших пилотов разверзается огромный голографический экран.

Дельфина © ayuketken.iMGSRC.RU

Из тьмы дальнего плана туда вплывает узкое скульптурное лицо ирреального существа, которое могло бы являться в обмораживающих душу ночных кошмарах и сжимать диким ужасом сердце, пока оно не зайдется в конвульсиях инфаркта.

Трупно-голубой цвет глаз пускает изморозь по коже, и сквозь гипнотическое оцепенение, я чувствую ставшие непомерно твердыми пальцы Лави, сдавливающие кровоток на моем запястье.

- Приветствую вас, пилоты Престейла. Как приятно видеть такую заботу о будущем Гильдии, - улыбка. Слепящий блик по черным губам. И сильная муторность в моем животе от такого отборно-тошнотного пафоса. - Как вы знаете, я покидаю престол. Но уходя, я хочу, чтобы вы меня запомнили.

По ангару пробегает волна нервного смеха. Еще б ее кто-то забыл. Такие су…эээ, личности как Дельфина входят в души поколений злыми духами, от которых крестятся и запугивают ими детей.

- Поэтому я открываю международную гонку среди пилотов ваншипов - ГрандРэйс. Право на участие имеет КАЖДЫЙ, кто успел зарегистрироваться. Ваш возраст, национальность и социальное положение не значат НИ ЧЕРТА. Менять используемый в течение гонки ваншип ЗАПРЕЩАЕТСЯ.

- Гонка пройдет в три тура по три заезда. Первый тур пройдет здесь, в Дизете, стартуя отсюда, где призовыми будут первые двадцать мест. Второй - в Норикии с Сильваны - первые десять. Место проведения третьего тура обсуждается и призовые - только первые три. Для перехода в следующий тур, нужно победить хотя бы в одном заезде. Если кто-то из участников одержит победу в одном туре несколько раз, то в каждом последующем заезде ему дается фора в определенное количество секунд. С большим количеством побед количество секунд суммируется, и предоставляется в финальном десятом заезде через ГрандСтрим.

Толпа прерывает речь маэстро невнятным возбужденным гулом. Занятно, кажется не все, кто явился сюда, знают чего на самом деле стоит престол Гильдии. Меня гладит теплая дрожь. ГрандСтрим. Слово, с горшка гвоздем засевшее в башку и зудящее медленной трелью каждый раз, когда я разрезаю небеса. ГрандСтрим. Вторая причина, по которой я стою на этом проржавелом полу.

Дельфину здорово веселят народные волнения и она скалится шире, блестя клыками.

- Не откажу себе в удовольствии повторить - финиш за ГрандСтримом. Вас - ровно сотня, а трон единственный, так что меня надо ОЧЧЕНЬ впечатлить, чтобы его получить. В прочем, до финиша еще далеко. Сегодня должен состояться первый заезд… - Дельфина почему-то блаженно улыбается. - Но из-за сильного бурана, так неожиданно взбушевавшегося над Дизетом, похоже, его придется отложить…


- Ой, да кончай ты херню пороть!

Звенящее эхо чьего-то резкого голоса затыкает Дельфину на полуслове. Десятки офигевших глаз синхронно обращаются куда-то назад. Я выворачиваю шею, но за толщей толпы не вижу того, кто только что сократил срок своей жизни до нескольких минут. На медленной протяжке пленки, успеваю предположить, что этот товарищ вероятно перебрал согревательного, развязавшего ему язык, успеваю посочувствовать такой дурацкой смерти и даже поразмыслить, на сколько частей порвет этого везунчика гильдерская охрана - прежде чем слышу неожиданное, неуместное и кажущееся совершенно безумным хихиканье Дельфины. Головы пилотов поворачиваются обратно к голограмме и останавливают оглушенные взгляды на лучащемся теплой детской улыбкой лице маэстро. Нет, ну я знал, что Дельфина больная, но чтоб настолько…

Тут я замечаю какое-то движение в стоящей чуть позади компашке летчиков и понимаю, что они отступают. В поле моего зрения врывается что-то слепяще-белое.

Сквозь коридор между отхлынувшей толпой двигаются четверо. Во главе процессии взгляд цепляет нечто, что при приближении оказывается чем-то…облаченным в короткий белый халат и белые же пушистые домашние тапки. Личность штормовой походкой топает к мостику. Его сопровождают долговязый белобрысый парень и еще двое ребят, кажущихся совершенно одинаковыми. По тому как они одеты и как их всех пропускает народ, сразу понятно - Гильдия.

Процессия пролетает мимо нас с Лави и тот, что в халате, беспардонно отпихнув одного из гильдерских охранников, стоявших на пути, тормозит вплотную к мостику.

- Дельфинааааа! - снова вопит существо чуть охрипшим фальцетом, потрясая в воздухе руками. - Дельфина, маму твою за ногу! Ты сейчас закончишь трахать нам мозги, ладно? Мы итак знаем, что ты специально выбрала день в середине гребаного бурана и все охренительно хорошо знаем, что никакой отсрочки ни хрена не будет!

Ну за чем же так сразу раскрывать все козырные карты маэстро? Мысленно цокаю. От такого теряется весь мой мазохистский кайф.

А вообще занятно, что это за такое, дикое и хамски орущее на саму маэстро?

-Это что за покемон!? - раз в жизни мои мысли разделяет и Татьяна.

Откашлявшись, личность продолжает поднимать хай так, будто бы среди сотни других людей, находится в полном одиночестве:

- Просто скажи, когда, ладно? Не трать мое время! НЕ ТРАТЬ МОЕ ВРЕМЯ! Я устал, я голодный и очень-очень злой. В душ хочу и спать лечь! Говори, не томи!

В гробовой тишине, опустившейся на аудиторию, голос говорящего звенит как сигнализация (эй! А не он ли терроризировал дизетскую диспетчерскую полчаса назад?!), но я никак не могу понять, к какому полу он принадлежит. Со спины тоже не угадать, из-за идиотского халата, прячущего фигуру. Торчат оголенными только ноги, длинные и тонкие, типично подростковые… И еще эти пошлые пушистые тапки… Вот у Гильдии-то по ходу стыковщик есть и существо явилось прямо с крейсера. Но в ангаре все равно ощутимо холодно, настолько, что изо рта чуть парит с выдохом, и я просто молча удивляюсь как это можно при минусовой температуре мирно разгуливать тут полуголым.

Онемевшая толпа уже не зная, что думать, просто ожидает реакции маэстро.

- Прав, прав, пустой базар... - Дельфина озаряет пространство нежной полуулыбкой и добавляет чуть строже, - Но об этом можно было бы и повежливей сказать. Хамите, парниша, где ваши манеры? Мы в общественном месте…

Вопль "Засунь свои манеры себе в…" на этот раз заглушает ладонь, того долговязого, что стоит ближе всех к разошедшемуся подростку.

- Короче, первый заезд состоится через четыре часа. И мне плевать, если на подготовку вам этого мало. Грузовые паромы доставят ваши ваншипы в течение часа, - и она перечисляет, в какие ангары определят ваншипы с разных кораблей.

Во всем перечне упоминается ангар для Гильдии. Так они все-таки участвуют… Татьяна сначала бычится, но тут же начинает потирать ладони, видимо, предвкушая как она будет опускать пилотов Гильдии, когда выиграет. Если выиграет. Интересно посмотреть, что из себя представляют гильдерские ваншипы. Видал я ихние истребители, которые еще как-то умудряются называть 'национальным гильдерским аналогом' ваншипа. Наверно, на такой птичке можно будет Престейл обогнуть за столько, за сколько мы тратим на разгоне. Честно говоря, вообще не знал, что у них ваншипы бывают...

И тут Лави как обычно шарахает…

- Зачем Гильдии участвовать в гонках? Разве вы в любом случае не передаете титул маэстро после какого-то там вашего дурацкого ритуала?

Нашла где блеснуть демографическими познаниями…

Рою глазами улыбку маэстро, с дрожью ожидая, что она слетит с этого ангельски красивого и дьявольски опасного лица. Но Дельфина даже не меняет тона голоса:

- Пилоты Гильдии освобождаются от ритуала Агуна.

Голограмма гаснет, и в ангар снова льется полумрак. Вероятно, это означает, что все свободны. Выходя из временного комотоза, разворачиваюсь и тяну за собой Лави, но опять слышу шершавый фальцет где-то совсем близко:

- Чего уставилась? Какие-то проблемы!?

Оглядываюсь через плечо - глаза Татьяны наливаются темной кровью. Она машинально начинает засучивать рукав, но вспоминая две очень важные вещи - первая: что на ней герметичный комбинезон и закатать его она все равно не сможет, и вторая: перед ней стоит не подвыпивший механик, которому можно чистить рыло в свое удовольствие, а особа из гильдии явно немаленького приоритета. Татьяна прекращает свое бесполезное занятие и, круто развернувшись, валит прочь. Эхо ее злобных шагов тонет в шевелении толпы, движущейся к выходу.

Мы с Лави переглядываемся. Все. Висле лучше сейчас на глаза не попадаться иначе закончим гонки в реанимации. Мы поворачиваемся и топаем за остальными. Я только на секунду бросаю взгляд назад, когда мы уже на пол пути к воротам и вижу, что крикливый гильдер взбирается на мостик к маэстро по боковой лестнице, под которой тревожно кружает его долговязый дружок. Уходя, я не могу разглядеть лица Дельфины, но ужасающе ярко чувствую как ее глаза жарят нам спины.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

После часа бесцельных шатаний по дизетскому кораблику, мы наконец прибываем в ангар, выделенный под Норикию в северном крыле корабля, и с удовольствием лицезрим, что все ваншипы уже на месте и стоят разноперыми рядами, сверкая полированными боками. Поплутав между новообразованными лабиринтами, мы находим-таки свой, темно-серебристый, стоящий как назло прям рядом со входом. На его боку какой-то гад уже успел намалевать ублюдской желтой краской номер 44. Или показалось или краснорылый ваншип Татьяны находится в ближнем ряду наискосок? Дерьмовая компания…

Мы молчим, выкладывая на грязный брезент инструменты, распаковывая всякое техническое барахло и отвинчивая металлические щитки с бортов ваншипа, чтоб залезть к нему в кишки. Даже не важно было, что мы можем делать, просто сам факт того, что мы работаем над ваншипом захватывает и накрывает с головой, не оставляя места для лишних разговоров. И можно часами завинчивать гайки и свиристеть дрелью, совершенно не замечая течения времени. Вот и сейчас я вообще не заметил, что провел в компании разводных ключей уже около пары часов.

- И что ты теперь об этом всем дерьме думаешь? - подает, наконец, голос Лави, надраивая и так уже горящую хромом приборную панель.

- То же, что и прежде, - отвечаю из-под ваншипова железного пуза. - Показуха.

- Тогда я не знаю, какого уха мы тут вообще делаем. Я представляю, ЧТО там за ваншипы у Гильдии…Ракеты в миниатюре…

- А ты всерьез думаешь, что эти твари с гильдии физически смогут разобраться с ваншипом? - по голосу - Татьяна. Значит, то был все-таки ее ван. Shit…

- Ах, ну конечно, кто ж летает лучше Вислы, - Лави морщится. - Ты слышала, что у них там за хрень в блоке управления крейсером? Крыша съедет… Нет, у этой Гильдии просто мозги по-другому работают…

- Я про это и говорю - такая ирония дебильная, после космической сложности облажаться с тем что в сто раз принципиально проще. Именно потому, что у них мозги инопланетные. Ты видела, что у них за механики? Да они отвертки в жизни не держали… А этот фрик обдолбанный! Общественно опасно и за велосипед сажать.

- Подожди-подожди, - опять выезжаю на свет божий. - Ты про того, что на маэстро наорал?

- Нет, про его тапочки! Ссссволочи…Голубых кровей, так типа все можно… - Татьяна свирепо сплевывает на пол. Я на всякий случай отъезжаю подальше.

- Ну, с ваншипом мне приходилось общаться и при чем не реже, чем тебе, - все выворачиваются в сторону голоса. Я приподнимаюсь на локтях, но шарахаюсь башкой об борт и с жалобным скулем закатываюсь обратно. Блииин, больно… Когда зрение проясняется после удара, перед моими глазами оказывается пара давешних тапочек. Одетых на голые ноги. Офигеть… Скользя озадаченным взглядом выше, я наталкиваюсь на слишком глубокий разрез на подоле знакомого белого халата. Щеки почему-то жарит… Все вместе смотрится умопомрачительно…

С такого близкого расстояния, я получаю возможность рассмотреть гостя получше, когда тот чуть косится на меня с высоты своего роста.

Как и голос, у него непонятное бесполое лицо. Не безликое, наоборот, какая-то чуждая экзотика, гораздо острее, чем просто межрасовые отличия. Как у инопланетянина. Необычные раскосые глаза, вообще мало напоминающие человеческие, то ли от всполохов золота по краям, то ли оттого, что совсем не видно зрачков. Но что-то есть неестественное, почти искусственное во всех этих чертах. Слишком все правильно, почти до тошноты идеально. Да я в принципе никогда и не видел ни одного гильдера с какими-нибудь внешними недостатками. Они как декоративные кусты, которых долго и придирчиво выращивали совершенными, а что сюда не вписывалось, просто уничтожалось. Не удивлюсь, если так оно и есть.

- Не прожги мне дыру в башке, - кажется это он мне. Пялюсь неприлично долго, да так в упор, да с такого ракурса. А прилично в таком прикиде на людях шастать? Поспешно ретируюсь под ваншип. С тем, чтобы осторожно разглядывать то, что в данный момент доступно полю зрения. Ну интересно же! Нам эта гильдия действительно как животные редкие. В естественной природе фиг увидишь, насильно фиг поймаешь, а тут сам пришел, смотри - не хочу.

- И пониже тоже, - безмятежно добавляет гильдер, бесцеремонно навалившись боком на мой ван, подло поигрывая короткой полой халата. Моя голова, почему-то мотающая взглядом за этими взмахами, опять натыкается на что-то твердое…Ай!

- Вот тебе-то по-моему велосипед в самый раз, - после его 'арии' в центральном ангаре, отчего-то сложно воспринимать его теперешний уж чересчур спокойный голос. НЕнормально спокойный. - Баба за рулем - хуже атомной бомбы.

Татьяна, в тайне прожженная феминистка, начинает было наливаться пурпурной яростью и если бы не сдерживающий фактор немалого межклассового различия, тут бы явно начался мясной мордобой. Но она может обойтись и словами, что самое страшное. Висла - девка безбашенная. А в Гильдии вообще все больные! Вот он, замес коктейлей третьей мировой…

- Мне кажется или кто-то сегодня не выйдет из этого ангара, если будет таким разговорчивым?

Странно. Она улыбается. Как будто чувствует, что может ему даже вмазать и он ничего ей не сделает.

Еще страннее. Улыбка гильдера раза в два шире. Физиономия имени 'ну дайте мне в морду'. Провоцирует. Или знает, что она это понимает и точно его не ударит. Потому что этого он и ждет. Бесит. Нарочно или нет, вряд ли понять. Гильдия, мать ее…

В эти секунды они друг друга почти уважают.

Но только секунды.

- Ой, да пошла ты, - почему-то крайне меланхолично протягивает этот придурок, резко впадая в необъяснимое уныние. - Да и можешь особо не утруждаться, я все равно первым приду, - грустно добавляет он, тут же начисто теряя всякий интерес к Татьяне. - Пошли, Люсиола, мы теряем время, мы опять теряем наше время…

Мимо моих глаз топают две ноги в тапочках, следом за которыми шуршит плащ того, кого, вероятно, зовут Люсиолой, которого до этого момента никто почему-то не заметил. Призрак… Я ради интереса выглядываю и как и ожидал, вижу того самого длинного блондина, что сопровождал этого стебанутого в прошлый раз. Что гильдия делает в ангаре для Норикии мы уже не узнаем, потому что эти двое заворачивают за чей-то ваншип дальше по проходу и скрываются из виду. Оставив омерзительно-сладкий шлейф запаха фруктового шампуня…

Мельком глянув на Татьяну, замечаю на ее лице шипящую и закипающую ненависть. Вот уж у кого действительно мания насчет любых проявлений Гильдии.

Нет, ну ясно, Гильдия загребает под себя мировой денежный фонд, спрутом тянет и контролирует все мыслимые ресурсы Престейла, купается в шампанском и килограммами жрет красную икру. Но то ли Татьяну заедает, что Анатоль не имеет и третей части всего этого? С ее мотивациями касательно главного приза ГрандРэйса это становится сомнительным. Более чем понятно, что на Анатоль ей глубоко чихать.

Татьяну жрет факт того, что она хуже кого-то?

Интересно, ненавидит ли она МЕНЯ, за то что Алекс отдал предпочтение МНЕ, а не ей?

Если так, то меня окружают сплошные закоснелые эгоисты.

Ну, почти. Вот Лави, например, плевать, что у нее нет золотого колье с брильянтами размером с кирпич, потому что ей гораздо больше нравятся болты и гайки. Ей не нужно штата в дюжину мегапрофессиональных механиков - она кайфует, когда по уши в грязи ползает под ваншипом и воняет машинным маслом как старый трактор.

У нее есть немного, но ей и не требуется больше.

Татьяна - командор Анатольского подразделения ваншипов. И ей мало.

Вот ведь, блин, засада - чем больше имеешь, тем больше хочется.

Отерев подтеки грязи с лица, смотрю на запыленный циферблат часов. До старта ГрандРэйс остается меньше часа. Пожелайте нам удачи!

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

После изучения навигационной карты маршрута гонки, мы с Лави прибываем в полном офигении от концентрированного сволочизма Дельфины. ИЗ ВСЕГО ландшафтного разнообразия Дизета, она выбрала ИМЕННО горную цепь, где и при майском солнышке летают только камикадзе. А за прошедший час ураган только набрал оборотов, толкая снег сплошной стеной и утихать по ходу не планировал. Если уже сейчас такой зведец, что же будет в ГрандСтриме? Наверно, наш ваншип закрутит в бантик и зашвырнет с попутным ветром в прекрасное хрен знает куда. От таких роскошных перспектив, я пытаюсь завыть. Но из этого ничего слышимого не выходит, потому что все окружающее пространство тонет в глушащем, почти осязаемо давящим на барабанные перепонки вое сирен по углам грузового подъемника, на котором наш и еще несколько ванов поднимают в верхний ангар.

Лави приподнимается со своего навигаторского кресла и, нагнувшись, орет мне в ухо:

- Волнуешься?

- Не положено, - бросаю без тени улыбки и снова цепляюсь за штурвал. Школьное волнение - большая роскошь для международной гонки.

Мерцающий полумрак рвет квадрат сероватого света, льющегося из открытого люка наверху. Оттуда же течет гнетущее дыхание тяжелого холода вечной зимы. Дизет распахивает двери.

Верхний ангар вдоль и поперек иссекают ряды свежезаснеженных с открытого борта ваншипов и сквозь спирающий легкие вьюжный гул слышится шелест сотни дворников отчаянно и тщетно сгребающих со стекол нескончаемый снег. Крутанувшись насколько позволяют затянутые до предела ремни безопасности, я вижу в серовато-молочной северной мути разбегающиеся от бортов в обе стороны, насколько хватает запорошенных белизной глаз, перемигивающиеся тусклые огни стартеров с мерцающими номерами. Или это снежная иллюзия или стартовые стойки действительно парят без всякой опоры, будто пришпиленные к воздуху.

Ревет серена, давая сигнал 'на позиции' и в первом ряду ваншипов свистят шасси. Мы стоим в четвертом и пока передние отъезжают, успеваем заметить какое-то движение позади.

С дальнего ряда что-то взвевается. Дикими скачками ракетой взвихряется вверх, каким-то непонятным образом скользнув в сантиметрах от бортов четырех вокруг стоящих ванов и упирая нос почти в потолочные переборки - красивый обтекаемый белый ваншип. Как пилот не сносит себе голову (если она там вообще есть) - я не знаю, но, обжигая искрой девственно белого, с чьим-то зычным "YAHOOOO!!!" он крученным штопором уходит прочь с борта. Ничего себе скоростя! А разве ваны так летают??! Я открываю было рот, но тут же захожусь кашлем - глотку забивает снегом. Позади слышится громкое, даже сквозь вой ветра, сопение Лави и ее мрачный голос:

- Все, Клаус, я вылезаю нафиг и иду пешком домой. Оговаривались гонки на ваншипах, а не на вот этом...

Горько фыркаю и давлю на газ - ё, чуть не пропустили свой ряд - и, бесцветно улыбаясь, бросаю:

- А какие претензии, Лав? Это и был ваншип…

- Если ЭТО ваншип, то у нас - летающая ванна!

Секущий порыв ледяного ветра заставляет заткнуться обоих и швыряет лицом вперед. Если б не мои убожеские бинокуляры, я рассадил бы себе нос об циферблат спидометра.

Под напористым толчком урагана, в стартовую стойку мы практически врезаемся и если б не благословенные на века ремни безопасности, мы отправились бы в свободный непилотируемый полет до дизетских скал.

Металлические щупы с мощными магнитами на концах намертво присобачивают ваншип к стойке, так что даже незаглушенный мотор только беспомощно трепыхает его в этих бульдожьих тисках. Отлично, мы так сожжем в холостую полбака, прежде, чем они старт додумаются дать…Как истинно по-гильдерски…Я злобно смахиваю со стекол очков снежный навал.

Начинаю придумывать как повиртуозней обматерить Дельфину за такие меры 'безопасности', но меня прерывает почти испуганный возглас Лави.

- Клаус! Глянь!

Она указывает куда-то за спину, но из-за распроклятого снега, навалившего сугробы арктики мне на очки, я не как не могу разобрать на что. Выругавшись, сдираю их вовсе.

В паре метров от нашего хвоста белым могильным крестом пугающе беззвучно висит "звезда смерти" - штурмовик Гильдии.

- Твою мать… - Лави до треска сжимает борт ваншипа и исступленно трясет головой, отмахиваясь от снежного ада.

- Они так просто коронами не швыряются! - усмехаюсь, краем глаза замечая замельтешившие цветовой каруселью огни стартера. Обратный отсчет…

- Лави, готовься! - не слышит.

- Прикинь, как круто, Клаус, они всех перестреляют нафиг! Они любого собьют кто курс будет срезать! Охренеть, я люблю Гильдию!

- Лави, газ! - рявкаю я и тяну штурвал, когда держатели отлетают от бортов.

Маленький ваншип серебряной пулей взрезает брюхо урагана и свистит сквозь снежную преисподню.

Старт.



- Восток, на два часа скалы, каньон на четыре…Дииявол! На три, запад! - в волнах леденящего до кишков ветра, Лави истекает доводящим до звериного бешенства кипящим потом, посекундно смахивая с приборов эту белую снежную гадость.

Прошло всего двадцать минут, а мы чувствуем себя так, будто совершили кругосветный моцион по экватору Престейла. Двигаться против ветра (нам как всегда везет) не легче, чем проламываться сквозь бетонную стену. Всего соколиного зрения Лави с поддержкой радара с очень большой натяжкой хватает, чтобы обозначить путь хотя бы на ближайшую сотню метров. Да и навигационная карта, как выяснилось, мало соответствует той ландшафтной засаде, что есть в реале. Продираясь сквозь кашу из снега, скал и чужих ваншипов, я еще как-то умудряюсь изящно лавировать между острых пиков, игриво взметывая снег и дарить ободряющие улыбки пролетавшим мимо знакомым пилотам. Не знаю почему, но когда спидометр шкалит, у моих мозгов отрубает тормоза.

Но только вот урагану вертикально до моего чемпионского настроения и он продолжает сминать металл и рвать его о скалы с гулким воющим хохотом взбесившейся стихии.

Насильно подхваченные вихревым шквалом, мы несемся на скорости, запредельно сбавляющей маневренность, так что моей первоначальной игривости, пожалуй, стоит заткнуться. Видимость опасно быстро падает до десятка метров и нету вины Лави в том, что мы, не видя, влетаем в донельзя узкий коридор между двумя рядами скал, шкрябая и лязгая брюхом ваншипа по их поверхности, будто специально ощерившейся резкими выступами. Я до скрежета сжимаю зубы, но штурвал дергаю с эмоциональностью коматозника. Потому что лучшим пилотам Анатоли рули на поворотах выдирать не пристало, да и клетки нервные я предпочитаю экономить для более эпохальных эпизодов жизни…

Когда наш ваншип лязгает брюхом обо что-то твердое внизу, я инстинктивно выпускаю шасси. Буквально задом чую - ландшафтик резко изменился. И чую правильно - колеса ведет по льду.

- Лави, сбрось тягу до половины, пожалуйста! - за дисгармонией ураганно-машинных звуков не слышно ни хрена, поэтому я ору, но ору вежливо. - Будь так любезна, посмотри на карту! Здесь поблизости случайно нет каньона или типа того?

- С какого перепугу?! Тут же скалы! - Лави дырявит мой затылок недоуменным взглядом.

- Если ты не заметила, мы катимся по льду! Лави, блин, тут же река замерзшая! Проход от устья расширяется, может он в озеро выйдет ….

Лави слегка офигевает, но перегнувшись за борт, действительно видит, что мы идем на выпущенных шасси и, решив оправдать занимаемое место навигатора, покорно вперивается в навигационную карту. Рассчитав нужное масштабирование, скрипит зубами. Реально, речное русло.

- Если сохраним скорость, до озера доедем где-то через три с половиной минуты…

- Вот и хорошо, все здорово, замечательно, - отвечаю даже для самого себя тошнотворно спокойно. Слишком сумрачный у нее голос. Опять будет бить мне морду, думая, что я не доверяю ей настолько, чтобы даже просто по-дружески наорать. Просто у меня нет поводов… - Досчитай до пяти и включи левый ускоритель...

Лави стискивает маленький рычаг. Один…Два… Три….

Я чуть задираю штурвал, забирая вверх и складывая шасси. Теперь можно не бояться посшибать башкой сосульки, и я веду еще выше.

Четыре…

Напряг. Пять.

- Лави, жми!

Позади полыхает жаром и на материю куртки со спины брызгает в секунду вскипевшими талыми каплями. Позвоночник уходит в кресло, а легкие сдавливает мощным прессом, начисто выгоняя из них кислород. Охренительное ощущение…Я, кажется, сейчас кончу… Я не знаю с чем это сравнить, только потому что и сравнивать тут просто физически невозможно. Я просто тащусь, когда в грудь с первым вздохом после ускорения острыми льдинами врывается ветер, стегает и действительно ощутимо режет по щекам снег…

Реагируя для самого себя удивительно точно, я успеваю поднырнуть за секунду до того, как врезаться во что-то большое и белое на скорости шатла мелькнувшее перед носом.

Ложась на бок, я вижу в полуметре слева от себя чей-то белый ваншип. Белый…В голове затренькало - Гильдия. Опаньки…Сейчас поиграем.


- Клаус! - Лави терпеть ненавидит, когда я начинаю бортаться, потому что это обычно ОЧЕНЬ плохо заканчивается, к тому же, Гильдия - это такое паскудство, в которое лучше не вляпываться, иначе рискуешь не выбраться. Но в ГрандРэйсе нет Гильдии, Норикии и Дизета. Есть только грязная краска номеров на бортах. И на белом ваншипе - номер восемь.

Через пару секунд сквозь заснеженный блендер Дизетского каньона борт к борту летят два ваншипа. Наш - на полном ходу и Гильдерский - похоже, прогулочным шагом.

- Ба! Какие люди! - театрально вскидывает руки гильдер, сидящий на месте пилота. На нем нет шлема, а ремни безопасности беспечно реют по ветру. Парень определенно экстримал. Или псих.

- Люсиола, радость моя, притормози, а? У нас тут приятная компания…- он отворачивается от штурвала вовсе и удобно устроив свою отнюдь не здоровую голову на сложенных на краю борта руках, втыкается в меня мутными влюбленными глазами. - А я думал, я один такой умный. Если срезать через реку, до финиша в половину меньше лететь.

Тут он откалывает такую штуку, от которой даже мой железобетонный вестибулярный аппарат дает конкретный сбой - гильдер приподнимается с места и усевшись задом на ребро борта, свешивает ноги вниз, в ревущую пропасть урагана…

Больной…

- Ну давай, что ли знакомится, а то как-то стремно, когда не знаешь своих основных конкурентов, - говорит звонко, певуче и ногами болтает как девочка-школьница на клумбе цветочной. - Я - Дио, это вот Люсиола. А ты кто будешь?

Я только рот открываю. И закрываю. Этот придурок вообще понимает что творит? Нет, Гильдия Гильдией, но он в конце концов такой же пацан как я и будет очень некруто, если он сейчас расшибется в котлету, только потому что ему мозги на скоростях вырубило.

- Слышь, парень, ты б на дорогу глядел, - не лучшее, что можно было сейчас сказать, но мне и без того проблемно говорить, обоими глазами смотря на гильдера и перед собой одновременно.

- Че я там не видел? - хихикает. Придерживаясь за борт руками качается взад-вперед. Меня начинает подташнивать. - Ты скажи как звать тебя!

Я пытаюсь сказать, но получается какое-то бульканье. Он сначала хмурится...А потом резко вытягивает руку и кончиками пальцев касается моей щеки. Пальцы как провода оголенные. Младенчески заливисто смеется, когда я вздрагиваю и отпрядываю назад. В серебренной растрепанной косичке сверкают осколки снега.

- Ну, тогда давай поиграем,…- медово-тягучий, оплавливающий взгляд. - Догони меня - и я весь твой…Ой! В смысле, ты мне свое имя скажешь...

Кувырок назад. Золотые искры полос на бортах - белый ваншип вырывается вперед и падающей звездой уходит в непроглядный полог бурана.

Я заторможено смотрю ему вслед. Разобьется, идиот…

Сквозь гипнотический паралич прорывается звенящий восторгом голос Лави.

- …пятьсот метров!

- Ч-чего?

- Я говорю до конца полкилометра всего, а до финишной прямой вообще пара шагов!

- Второй ускоритель! Он же сейчас уйдет! Этот гад сейчас уйдет! - ложусь на штурвал и круто пропарываю очередную снежную стену, выстроенную ураганом перед нашим ваншипом.

Смотрю на топливную отметку - на донышке. Если с правым ускорителем не покроем оставшийся кусок трассы хотя бы за пятнадцать минут, то все. Сушите весла, господа.

По правому борту взвивается голубое пламя. Пространство вокруг превращается во взбесившуюся снежную карусель. Впереди полыхают десятком яростных солнц огни финишной прямой. По тающим клочьям зеленоватого дыма можно догадаться, что там же проносится гильдерский ваншип.

С уменьшением расстояния между нашим и белым ваншипами ухмылка моя растет вширь. Сверхтехнологичная гильдия еще отсосет у меня под клетчатыми флажками финиша…

Где-то исподнизу что-то свистит, но занятый ужасанием своей кровожадностью, я этого не замечаю. И только услышав Лавино воистину изумленное "Е*** твою мать!", вижу как под ваншипом что-то, блеснув, набирает высоту. И набирает очень быстро…

Удар. Такой силы, что мне кажется, будто перед сейчас с мясом снесет. Нас резко заносит вверх и поворачивает кверху ногами, так что мы рисково, вместе с чем по-идиотски повисаем на ремнях безопасности. Да здравствуют ремни безопасности!

Бесплатным приложением к уже и так безвозвратно сбитому курсу присоединяется особенно сильный шквал ветра, налетевший поперек хвоста, и, возможно, переломавший бы его пополам если б не тяжелые титановые крепежи. Нас закручивает, будто в миксере и артистичным штопором посылает вниз, впервые заставляя порадоваться, что тут так много снега.

Падение. Страшно, но недолго. Хорошо хоть мягко. После приземления ваншип без признаков жизни теперь живописно торчит из большого сугроба на склоне горы, где резные снежинки переливают светом таких болезненно близких огней финишной полосы.

-Та-да! - торжественно нарушаю зависшее и от своей тяжести уже за пять минут застоявшееся молчание. Отстегиваю и с холодной ненавистью отшвыриваю от себя ремни, приподнимаюсь и неуклюже оступившись, вываливаюсь из кресла вниз головой, уходя под снег по пояс.

- Охренительно здорово… - выныривая и отплевываясь, становлюсь все злее и злее.

- Сорок один, - глухо буркает Лави, тупо смотря в одну точку.

- Чего? - такое чувство, будто меня сейчас будет продолжительно и мучительно выворачивать на этот вдруг ставший таким омерзительно белым снег.

- На ване, который нас сбил, был номер сорок один.

Я сразу перестаю тихо кипеть и смотрю на Лави теперь уже с ликом божьего просветления. Мою грудь раздирает приступ нервозного хохота и я, задыхаясь, валюсь обратно в сугроб.

Ну кто бы сомневался.

Сорок первый - ваншип Татьяны Вислы.



Через три с половиной часа нас нашел патрульный истребитель Гильдии и благородно отбуксировал на брюхе обратно на корабль.

Вот вам и первый заезд... Мы с ураганом станцевали бешеное танго,
но нам подставили нечестную подножку.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- ААААПЧХИИИИ!!! Ааа, черт… - это восьмой раз, когда я чихнул за последние сорок секунд. Если продолжу с такой же амплитудой, то через часок оставлю свои мозги на память Дизету на стенке каюты. Оочень шумно шмыгаю носом, поглубже внедряясь затылком в подушку и приглушенно воя, стараюсь забыться в тяжком простудном бреду.

После того как из-за своего трагического крушения мы 'прохлаждались' на свежем Дизетском воздухе в спортивные сорок градусов мороза, я заполучил роскошный насморк, первоклассную ангину, а еще вагон и тележку препоганого настроения. К тому же ваншип превратился в загадку для механика - переднюю часть смяло в гармошку, левое шасси болталось на соплях, правое мы вообще не нашли. И движок подрало капитально. Короче, на пылесосе реальней победить, чем на этой тонне железного хлама. Если завтра не свершится чудо, ну, скажем, ко мне не явится Господь Бог в голубом вертолете, излечит меня от всех недугов и подарит новый ван…Короче, если такого не случится, то мы с Лави в глубокой беспросветной знаете чём. И даже учитывая тот факт, что мы в принципе никому ничего не должны, я сам себе голову откушу просто из принципа. Прежде пропев хвалебный дифирамб Татьяне aka Грандиозной Сучке, за посильное участие в убиении моего фамильного ваншипа и похерении Алексовых наполеоновских планов. Нет, с ее монаршими замашками, ей определенно надо было родиться в Гильдии…

В моем воспаленном мозгу пробегает парочка занятных юри-сценок с Вислой и Дельфиной в главной роли, но в полной мере ими насладиться (возбудиться?) я, о горе, не смог, потому что несмазанная дверь каюты шарахает слишком громко, чтобы это игнорировать.

- Клаус, я задолбалась торчать в этом корыте и хочу прошвырнуться по дизетским достопримечательностям. Ты пойдешь со мной.

- Достопримечательности в лице пьяных Дизетских морд?

- Ну, типа того.

- Упиться с горя за компанию до пупырчатых чокобо? - я с досадой отмечаю про себя, что до семнадцати лет мне нальют максимум стакан горячего молока. Занятно, я могу в кровь и мясо расшибаться насмерть на ваншипе и никто и не вякнет о моем несовершеннолетии, а на табак, алкоголь и проституток запрет остается. Не то чтобы я во всем этом особо нуждаюсь, просто это еще раз напоминает мне, что я один…Не стоит думать, что независимость это так уж круто…Когда в пятнадцать лет ты дважды старше.

Впрочем, для моего ноющего горла молоко с медом в каком-нибудь местном баре кажется отличной идеей. Так что я бодро чихаю в вопросительную физиономию Лави, обдавая ее дыханием болезни. Она мрачно отирается, но вежливо осведомляется:

- Я так понимаю ответ положительный?

Я просто молча плетусь к двери.

При входе на нас дышит жаром Преисподней. Душащий полумрак, объемно наполняющий небольшое помещение бара физически ощутимо давит на тело, липнет и оседает на коже, скручивает вокруг горла дымных питонов из чужих сигарет. И сквозь марево затхлого воздуха я вижу лица, искаженные бурыми отсветами грязных светильников, лица, мало напоминающие человеческие. На пару секунд мне кажется, что я иду сквозь жаркие недра ада.

Но сев за свободное место с краю стойки я чувствую только приятное тепло, изливающееся в поры моей кожи и если б не Лави, то наверно я уснул бы прямо здесь.

После перепалки с барменом, который вопреки административным правилам
на запрещение спиртного детям, раздобрился аж на молоко с виски, я умудряюсь-таки без кровопролития получить свой напиток богов без излишних примесей.

Уже расслабленно возлежа на стойке и потягивая горячую сочную жидкость через соломинку, я полусонно глазею на подпитый народ, битком набивший эту грязную дрянную забегаловку. Одну из многих, на которых за эти три сумасшедших дня первого тура ГрандРэйс Дизет срубит столько бабок, сколько не увидит и за год спокойной жизни.

И я путешествую мутным простудным взглядом по небритым лицам пилотов не о чем членораздельном не думая, утопая в этом приятном грязном тепле….

Зудящий приглушенный ропот чужих голосов грубо пропарывает чье-то животное ржание. Я аж подскакиваю.

На другом конце стойки окопалась белая стая…

- Чегоооо? - я продираю ладонью больные, налитые кровью глаза. - Гильдия в баре? Гильдия в стремном Дизетском баре?!

- Грядет апокалипсис? - Лави зевает, меланхолично мерея глазами кутящую компанию царских выродков. Но тут она находит в толпе что-то такое, что заставляет ее глаза налиться пламенем ада.

- Клаус, я сейчас, - сквозь сжатые зубы. Лави поднимается и армейским шагом отправляется куда-то в противоположный конец бара. Я слежу за ее направлением и, как и ожидал, ловлю надменный блеск улыбки Татьяны. Сейчас будут разборки в Бронксе. Мне же самому не хочется ее даже видеть. Просто я ненавижу, когда мои худшие представления о людях сбываются.

И я возвращаюсь взглядом к неуместным среди декораций бетонных стен, замызганных столиков и заплеванных полов девственно чистым гильдерам. Один из которых рассевшись на стойке, болтает ногами и судорожно трясется в приступе какого-то нездорового шизоидального хихиканья. С этими пугающими конвульсиями он запрокидывает голову назад, и я вижу взметнувшуюся вверх тонкую серебристую косичку. Это он.

Или мой взгляд обретает физическую силу, или Гильдия имеет чувствительную к чужому вниманию ауру, но косичка мотается теперь в мою сторону и меня окатывает липким жаром хищных раскосых глаз.

Тело, закованное в обтекаемую белизну, голодной гюрзой скользит по залитой стойке. Мутным отголоском дремоты лижет по ушам звон разбивающихся о бетонный пол стаканов. Переливы тусклого света в брызгах вхолостую плескающего алкоголя. И белые изгибы, плывущие, льющиеся через полумрак…

Когда чужая колючая челка касается кончика носа, я шарахаюсь назад как от удара в двести двадцать вольт, резко, так, что чуть не навернулся с табуретки на пол, но тонкая, запечатанная в перчатку рука невидимым движением впивается в ворот комбинезона и неожиданно сильно рвет на себя. Падая теперь уже вперед, я локтем цепляю, чью-то полупустую бутылку и сшибаю ее на пол. Почти болезненно резкий звон отрезвляет от простудной дремоты окончательно и я широко распахиваю глаза.

Передо мной, оседлав барную стойку сидит странное неземное существо и сверкает ласковым оскалом в тридцать два акульих зуба. И я болезненно ярко вижу, как они втыкаются мне в шею. Отрывая куски мяса и нежно посасывая искромсанную кожу…

- Хочешь... я угадаю как тебя зовут?

Я чуть не падаю во второй раз.

Игриво подрагивает ресницами и растягивается передо мной в позе Лары Крофт. Голос как у девственницы райской. Но в слух врезается едким цианидом. Потому что звучит как из динамика магнитофона. Нереальный. Мертвый. Мучительно хочется махнуть перед собой рукой и развеять этот серебристый мираж, эту эфемерную галлюцинацию с сытой ухмылкой чеширского кота.

- Я Клаус Валка, - устало тру виски. Голова начинает пухнуть простудной болью.

Тут гильдер косится на мое молоко и его коробит так, будто перед ним стоит полный стакан опарышей. Он наотмашь закатывает по нему и рассаживает об стенку бара. Бармен нагибается за осколками. Молча. У него не так уж много здоровья чтобы разбазаривать его на гильдерских гавнюков.

- Yo, Фарфалина, - белобрысый оборачивается куда-то назад и махает своей своре. - Изволь поделиться с больным человеком нашим 'горючим'! А то у него сейчас мозги через уши польются…

Меланхолично шмыгаю носом. Значит, выгляжу я так же как и себя чувствую.

Длинный одноцветный парень, которого нарекли Фарфалиной, вручает 'косистому' гильдеру небольшую фляжку, от которой подозрительно сильно несет Клавдием.

- "ГрандСтрим", - Фляжка оказывается у меня в руках. - Ресиус, старый козел, выдал рецептик. Выпьешь - забегаешь. Аспирины и колдрексы отдыхают.

Недоверчиво кошусь то на гильдера, то на его 'ГрандСтрим'. Сколько хвостов у меня вырастет, когда я это выпью? Или может, у меня голова отвалится? Идея неплохая, потому что гриппозная мигрень - штука немилосердная. Взбалтываю фляжку. Полупустая. Есть основание рискнуть…

Чужие пальцы оказываются быстрее и, пока я теряюсь в сомнениях, матрично быстро отвинчивают крышку и вливают содержимое в мой приоткрытый рот.

Через секунду я узнаю, что такое напалм. Горящим пластиком оплавливается горло и течет в закипающий желудок. Мне становится страшно. Я почти вижу это: слезающая подпаленными полосами кожа, рассыпанные в мелкую крошку от стиснутости зубы и сваренные жаром глаза. Жидкий Гильдерский ад.

-Во, во! Торкнуло! - белогривое чудовище с косичкой в обдолбанном восторге хлопает в ладоши.- Ну как? Бодрит?

- Я кажется сейчас умру….- хриплю и заваливаясь на бок как подстреленный лось.

- Ой, да брось! Ты кажется сейчас заново родишься! Как тамагочи! - гильдер намертво зажимает мое плечо в подобии дружеского объятия и даже сквозь огненный ураган внутри я чувствую, что эта хватка причиняет мне вполне ощутимую боль. Гильдия иногда не умеет рассчитывать собственных сил. - Ну так уж и быть, по секрету скажу тебе рецепт, надеюсь мне за это башку не оторвут - он наклоняется к самому моему уху и дыша пожаром шепчет...И оттого, что он там шепчет, мне делается плохо…

- А главное, если проснешься - как ангел небесный, залетаешь! ГрандСтрим окрыляяяяееееет!

Не просто плохо, а ПЛОХО. Обгоревший желудок начинает выделывать недвусмысленные сокращения. Здорово, на каждый дерьмовый день по дерьмовому завершению - осталось только загадить собственными кишками местный бар и можно будет спокойно сдохнуть. Окрылиться, так сказать.

- Простите, мне нужно выйти… - я пытаюсь приподняться, но с гравитацией я, кажется, больше не дружу и отправляюсь в недолгий полет по курсу лицо-стойка.

- Ишь ты нежный, роза майская… - гильдер вцепляется в мои лохмы, прежде, чем я успеваю состыковаться с очень не мягкой дубовой поверхностью, и оттянув мне башку назад, вперивается в мое лицо своими трупными глазами со зрачками-точками. Гильдия балуется героином или это национальная особенность?

- Знаешь, а я проиграл…- я не сразу понимаю, что это я сам говорю. Я ВООБЩЕ уже мало что понимаю. Меня как будто порвало четко на тело и мозги. И вот они-то как раз сейчас работают автономно. - Мы почти к финишу подлетели…Я даже огоньки эти видел…Оранжевые такие, - гильдер слушает со странно ясной улыбкой и в глазах его тлеет теплый сероватый туман. Я наполняюсь этим туманом, затапливаюсь до края, тону, задыхаюсь…И даже сквозь мутную одурь в собственной голове, замечаю, что эти глаза я точно уже видел, но на чьем-то другом лице. - А Татьяна нас - бац! - и сшибла. Сучка. Мы - по уши в сугробах, она - второе место, - алкогольный правдодел в действии… - Ваншип можно в металлолом сдавать. Анатоль обломалась с мировым господством…А я обещал…Я Софии обещал…

- Клаус Валка полетит в ГрандСтрим, - сквозь давящий паланкин налегающей дремоты я чувствую щекочущую челку в изгибе шеи. Прядки чужих волос между пальцев. Жесткие…- Клаус Валка будет первым.

Конец первой главы

прим : для тех,кто не видел аниме Last Exile просьба прочитать пояснения в комменте

@темы: ГЛАВА ПЕРВАЯ

---

ГЛАВА ВТОРАЯ

Темно и тепло. Теплая темнота. Темное тепло. Два близких ощущения, перетекающих друг в друга и наполняющих собою мой спокойный пульс. Так приятно, волнительно знакомо. Я дома…

Но запах. Запах без имени, запах-смешение, всего слишком много и оттого сложно разобрать составные. Но это точно механическое тление и подмороженная сырость. Чуждо. Где я?

Приподнимаюсь на скрипящей верхней корабельной койке. В каюте полная темнота, но с ней же обостренным чувством, понимаю - не Сильвана.

Дизет. ГрандРэйс. Разбитый ваншип. Дееерьмоооооо……

Вспоминая все слишком быстро и слишком много, хватаюсь за голову, пытаясь найти головную боль, которой почему-то нет. Как нет и насморка и больного горелого горла…

Что б ты провалился, долбанный гильдерский засранец, со своим долбанным 'ГрандСтримом'. Я здоров!

Но ваншип мой мертв. А значит, что ничего уже не имеет значения. Я не пессимист, а реалист.

Никогда больше не буду обещать. Не я кручу шестеренки событий, не мне ручаться за них наперед.

- Лави, убей меня, - стоном в темноту. Нет ответа. - Ты там спишь что ли?

Тишина. Может ее и нет вообще? Спускаюсь, врубаю свет. Точно, я один. Только не говорите мне, что она пошла доблестно и безуспешно погибать душей в попытках воскресить наш ныне покойный ваншип. Это слишком патетично….

Зевая во всю пасть, разглаживаю утреннюю мятость на одежде и отправляюсь в ангар, раздумывая над тем, как бы так получше и побыстрее утешить Лави и свалить наконец домой. Она наверняка будет убиваться и рушить на свою голову несуществующую виноватость.

Заворачиваю в наш ряд и уже издалека вижу Лави…сидящую на голом грязном полу с разинутым ртом и анимэшно-большими глазами. Что за?..

Наш ваншип. Наш любимый родной ваншип. Он такой же как и прежде, но что-то не так…

Может именно то, что он В ТОЧНОСТИ такой же как и прежде. Чистый и блестящий, совершенно новый, без единой царапины. Мистика, чтоб тебя…

Подбегаю носом к борту, пускаю ладони гулять по гладким бокам, ловлю свое отражение в отполированной стали. Иногда хорошо быть ребенком. Потому что можно поверить в чудеса.

- Лави, мне это снится?

- Если да, то мне тоже…

КТО бы это ни сделал (а это явно не Лави), я теперь торжественно обещаю полжизни облизывать ему пятки.

Вспархиваю на радостях в пилотское кресло. И натыкаюсь взглядом на розу. Огроменную одурительно пахнущую белую розу. А еще какие-то непонятные бордовые разводы на стекле над приборной панелью. Которые при ближайшем рассмотрении оказываются буквами. Намалеванными ублюдской грязно-бордовой помадой…

"Можешь начинать облизывать мою гильдерскую задницу, Клаус Валка, да потщательнее, а то мы с пацанами полночи с твоим корытом продрочились. Что у тебя за артефакт вместо мотора?! На нем, по ходу, еще Иммельман летал! Отвинчивай нафиг, не позорься! Кстати, мы тут тебе кое-какие прибамбасины наставили, пользуйся на здоровье. Но если облажаешься во втором заезде - откручу обратно =)
Короче, твой ваншип официально прокачан! "

И большая жирная 'Д' в конце.

Гильдия починила наш ваншип? Чтоб я сдох…

- Лави, ты видела ЭТО?

- Видела что?

Она поднимается и облокотившись на борт, упирается взглядом в помадные письмена.

- Ни хрена себе семечки…

- Сейчас будет еще круче, потому что мы с тобой пойдем их благодарить…

-Чегооо?? - Лави чуть со стремянки не падает. И уже сконфуженно добавляет, - Нет, Клаус, я конечно очень благодарна и все дела, но в ангар Гильдии я не пойду и не проси даже!

Мания анти-гильдия номер два…

- А я и не буду. Просить.

Я стаскиваю ее со стремянки волоком тащу к выходу. Она сопротивляется, но уже чисто ради приличия.

Заворачиваем в гильдерский ангар. Теснотень. Это потому что тут всего один ваншип…

Дио единственный из всей Гильдии принимает участие в гонке?!

Или этот ритуал Агуна не такой уж и ужасный, как рассказывают, и другие гильдеры просто не хотят крючится ради наследования трона или Дио просто один такой чудак, который пилотирует ваншип, а не истребитель.

В ангаре сидят двое в белом. И это НЕ Дио с Люсиолой. Один сидит на подножке ваншипа и курит. Другой соскребает с борта грязно-желтую восьмерку и закрашивает белым аэрозолем. На нас с Лави - ноль внимания.

- Эээ…- чешу тыковку. Как бы их назвать-то правильнее? - Господа…- "Маааальчикии". - Товарищи…Ребята!

Пара отбеленных лиц в мою сторону.

- Извините, где мы можем найти этого…как его...

- Дио Эраклея? - куривший тушит сигарету об ребро ладони. На белоснежной перчатке не остается и пятнышка.

- Его-его…

- Он у себя на крейсере, - гильдер спрыгивает с подножки и делает шаг вперед. - И в заезде принимать участия не будет.

Вот те раз…

- Почему?!

Молчание. Гильдер почему-то опускает глаза. Но тот, что с пульверизатором отвечает за него:

- У принца…неполадки с самочувствием, - вот те два… - Хреново ему короче…А что вы хотели?

- Ну…типа…спасибо сказать…

- На крейсер вас вряд ли пустят, - он бросает взгляд на нас с Лави, скептический, но вовсе не презрительный. - Так что ждите. Я думаю, к вечеру он явится.

Я не сразу соображаю как так получается, но моя рука почему-то подскакивает в воздух и протягивается на встречу к гильдеру. Тот одаривает меня вежливой улыбкой и трясет мою ладонь в ответ.

- Не стоит. Дио просто нужны хорошие конкуренты, а то будет скучновато. Кстати, мы поставили вам новые ускорители, а то на ваших допотопных только вентиляторы крутить…

Это у меня-то допотопные ускорители?! Что ж там у них за модель, когда мои - последняя анатольская разработка?!..

Раскланявшись и распрощавшись - уходим. Тааак, становится все интересней....Принц? Значит, потенциальный наследник трона. Получается, Дельфина…Само 'Маэстро Дельфина' это уже паспортные инициалы для простых людей, но правящий сейчас дом - как раз Эраклея. Но если Дио - принц, то Дельфина его…Нет, ну для матери она еще слишком молода, значит, сестра.

Точно. Вот они, эти дохло-голубые раскосые глаза.

И куда больше берет сомнение о смысле этих гонок вообще. Чего Маэстро Гильдии стоит просто купить их с потрохами и позволить своему младшенькому повеселиться? Просто такой глобальный рождественский аттракцион…

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- УУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!! - не поймите превратно, просто мы с Лави решили опробовать гильдерские прибамбасы в действии. И из этого получается ощущение взлета на торпеде - чокнутая пляска крови по венам, болезненно учащенная долбежка сердца и сбесившаяся одноцветная светомузыка снежных порывов. С непривычки кажется, что голову сейчас оторвет и понесет футболить воздушным шариком меж злыми шквалами ветров. Серо-белое вокруг размазывается в молочные полосы и мерзлый воздух симметрично прорезает наточенный клин на носу. Свист, глушащий, даже через летный шлем, кажется он забивается со снегом под очки, дерущий свист…

Я в небесах с пеленок, но в жизни не летал на таких скоростях. Это что-то…

И я кружусь, блуждаю, умираю. И с жаркой изморосью на висках, я улыбаюсь, я смеюсь открыто в кричащий мне в лицо, беснующийся холод. Но почему-то легкая прохладная досада о том, что тот, кому я возрождением обязан, экстаза моего сейчас не видит. Мне весело, чуть грустно, я живой…(идиотское лирическое отступление О_")

Взлет. Поворот. И чистый горизонт. Сегодня не надеюсь - знаю - мы придем первыми.

- Лав, с нас ящик шампанского! - приятно греют рыжие фонарики финиша.

- По любому! - широкая улыбка в голосе. Лави тоже ребенок и может поверить в такое чудо как единичный случай НЕсволочной Гильдии, с какого-то непонятного перепою обратившей свое царственное внимание, на кого-то, кроме себя. Блин, излишне возвышенно…Аж тошнит. Зато правда.

Мы тонем в свете. Мы видим раскрытую пасть корабля и инфракрасные полоски финиша. Приветственные крики. Номер один.

Я спрыгиваю в наметенный на борт снег и взгляд ловит две белых тени у стены. Твердый шаг.

- Поздравляем, бла-бла-бла, - кажется, его зовут Фарфалина. У него взрослые прохладные глаза, но весенняя улыбка и теплое рукопожатие. - Было бы куда интересней, если б ты проиграл. А то слишком предсказуемо…

Почему я не чувствую зудения убитой гордости, принимая победу из рук тех, от кого и подыхая от жажды, не взял бы стакана воды? Может потому, что никто ничего и не убивал, просто мне сложно воспринимать Гильдию как людей. Все вдолбленная в наши незрелые мозги политика двух сторон…Убейте войну в моей голове!

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Мы бежим по коридору. Лави тянет меня за руку - скорее. Дизет устроил нам белый победный салют - редкий безветренный снегопад. Мы влетаем на подъемник и в жестком свете вращающихся прожекторов, наблюдаем как по лицам пробегают тени. И какое-то глупое рождественское таинство в душах…

На верхней палубе тихо-тихо. Как будто вечно-зимний вечер приглушил даже ревущие турбины, погружая корабль в прохладную синеватую магию. И с густого индиго небес льется, сочится, капает влажно блестящий белый-белый снег.

Опираюсь локтями на перила борта и в залитом синью горизонте утопая взглядом, слушаю молчащий ветер. На краю зрения - Лави ввысь лицом, за прикрытыми ресницами прячет светящийся в полусвете взгляд. Магия, разреженная в холодном кислороде.

Но тонким порезом по тишине - полусмех-полувсхлип.

Оборачиваемся.

В искрящих снежных паутинах - с кружением и мягким шорохом взметывающиеся полы белого плаща. Гильдер с золотом по краю глаз без музыки танцует по заметенной палубе.

Умело и легко вальсирует, ногами до земли почти не доставая. Призрак севера.

Но взгляду отчего-то неприятно и я не знаю, что не так. На расстоянии трех шагов, Дио поворачивается ко мне лицом. И я хочу кричать.

На меня смотрит труп.

Кожа тоньше рисовой бумаги восточных ширм. Подсвеченная сетка вен, ненормально, неправильно ярких. Как рисунок ядовито-синим фломастером по чистому листу. Как хорошо, что он закрыт плащом до горла. Я не хочу смотреть на мерзкий блеск кишков в оголенной груди.

И черные подводы вокруг глаз. Не ритуальная гильдерская окраска - пугающе естественная чернота. Забеленное светом матовых мачтовых фонарей, это лицо похоже на череп. Раскроенный неуместной улыбкой.

- Люсиола, что это?- опять я не заметил того длинного белобрысого. Он как его тень…

- Снег, Ди. Это снег…

Да. Снег. Но вплетенный в пряди волос Дио - это осколки мерзлого огня, искрящие гранями в отсветах прожекторов.

Он ловит белый блеск на ладони, на заостренный кончик кровяно-красного языка. Снежинки на белых губах. Почему они не тают!?

- Зачем он такой красивый? - непонятная горечь в беспричинно истеричном шепоте. Хруст пальцев, злобно растирающих белизну в искристую пыль. - Зачем он такой чистый?

Удар по перилам. Раненый всхлип. Блеск на прозрачных щеках. Тонкие руки Люсиолы, обнимающие трясущиеся плечи. Приглушенный белым ворохом волос шепот. В самую макушку. Обратный эффект.

Дио плачет навзрыд. Захлебывается ледяными слезами. Из за секунды сорванного горла скрежещет неровный свист.

Да кого хрена тут творится?!

Переглядываюсь с Лави.

- Он случайно не того? - она мне, в полголоса, крутя пальцем у виска. - Не ку-ку?

Вопрос риторический.

Я смотрю на белую пару. Ладони Люсиолы, сжимающие в кулаки пальцы Дио. Странно яркое ощущение - он их сломает, если стиснет чуть сильнее. Непонятно. Дико. Я не видел таких утешений. Я не знал, что такие бывают.

Дио задыхается от плача и недостатка кислорода, зажатый между перилами и Люсиолой.

Почему-то жду звона пощечины. Нервного удара наотмашь. Но Люсиола только, удушая, прижимает Дио к себе, будто хочет своими же ребрами пропороть ему грудь.

И куда жутче оттого, что я чувствую, что здесь гораздо больше, чем припадок аффективного психоза, но я не знаю что.

- Клаус, пойдем отсюда, - голос Лави вибрирует. Она тоже это чувствует. - Я тебя прошу, пожалуйста, давай уйдем!

Честно, я хотел умолять о том же, но меня просто опередили.

Разворачиваемся. Срываемся не на бег, но на самый быстрый шаг, что могут выдержать ноги.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Есть такая уверенность, от которой скучно, тошно и даже противно. И мой изначальный восторг от гильдерских наворотов эволюционировал в самопрезрение. Говорил же, я игрок по натуре. А зная наперед, что физически не сможешь проиграть, то сама игра теряет смысл. С этим ваншипом, в который превратился наш прежний, в конкурентах может быть только сама Гильдия. Но Дио не участвует. Я вообще почему-то смутно надеюсь никогда его больше не увидеть. Есть такие явления природы, которых я реально боюсь. Дио - одно из них.

Скучающе любуюсь Дизетским моногамным пейзажем. В пылу лихой кипучей гонки…Дожились…

Снегснегснег…Сотни миллиардов галлонов чистой воды. Мне интересен этот мир - Норикия сушится под летним солнцем и дохнет от жажды - Дизет промерзает насмерть в замороженном океане. Глобальная ирония….Над которой притухает со смеху вся Гильдия.

- Лави, разбуди меня, когда финиш будет, оки?

- А ты смотри, не залипай! Тут Татьяны всякие летают и мечтают тебя в металлолом…

Лави обрывается, от того что одновременно со мной чувствует будто нас слегка подбрасывает. Перспектива зрения мееееедленно скашивается вверх.

Это значит, что зад закономерно кренится вниз.

Меня терзают смутные сомнения…

Синхронно смотрим за борт. Синхронно отваливаем челюсти. Провожая взглядом улетающие в прекрасное далёко наши топливные баки...

- Сдать…- заканчивает Лави прерванную фонему.

На фоне зимних дизетских красот разносится зазвонистое эхо наших воплей.


- Лави, сделай меня счастливым - скажи, что мы почти долетели!!

- Извини, но сегодня, похоже, не наш день!

Тааак….

Как настоящие герои - полетим на честном слове. Может мы еще даже в призовую двадцатку войдем. Если нас откапают и разморозят.

Вон, уже и кораблик показался. Сейчас, еще пару сотен метров и дело в шоколаде.

Но, по ходу, день все-таки не наш. Потому что движок заглухает как раз метров за десять до раскрытого ангара.

- Мамочки! - Лави.

Красивым шматом бесполезного железа - падаем. Но только дело ли в покинувших нас баках или просто в нашем геройском везении - эти последние десять метров нас волочет по воздуху до самого ангара. Ваншип лязгает брюхом о пол, пуская струи разноцветных искр. Нас швыряет на бок, закручивая бешеной каруселькой. Резь звона в ушах и что-то тяжелое по затылку. Ура, товарищи. Победа. Темнота.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Потолок, залитый дымом. Горим что ли? Поворачиваю странно гудящую голову на бок. И тут же жалею об этом, чувствуя как она расходится по швам.

- Ты как?! - в полгоризонта - испуганные глаза Лави.

- Да ничего, - если бы не мозговыворачивающая тошнота, то почти правда. - Еще часок и я даже встану. Что с ваншипом?

Кто про что, а нарик про травку.

- Тебе стоит посмотреть…

Вскакиваю как от пинка. В два шага - к падшей израненной серебристой птице. Глубокие раны царапин по днищу, кровоточащие черной моторной жидкостью. Вывороченные местами наружу кишки-провода. Мятая покореженная металлическая плоть.

- Ты посмотри, где были баки, там…


Хирургически ровно, почти зеркально-гладенько срезанный металл. Я знаю только одну игрушку на этой планете, которая может выделывать такие фокусы. Лазер.

- Я торможу или запрет на оружие все-таки был?

- Был. Но на огнестрел на самих ваншипах. Про ручное никто и не говорил.

На что Гильдия и рассчитывала. От такого предсказуемого козлизма становится даже скучно...

- Кстати, мы восьмые.

Опа. Да мы орлы, оказывается! Орлы на оторванных крыльях...

- А мы одни такие счастливые? - вопросительно провожу пальчиком по обрезанному металлу.

- Щас прям, - Лави хмылится, но совсем не от дикого восторга. - Большая половина сильвановских вообще не долетела. Нам крупно свезло, что это были баки. Кому-то хвосты поотрезало.

- Сильвановских? Именно сильвановских?

Кивает. Заняяятно.

- Какое место у Татьяны?

- Четвертое…

Вот теперь я уже мало понимаю, какого черта ей на самом деле надо. Избирательно вырезав конкурентов из своей же Норикии, быть не просто первой, а единственной? На все сто в ее стиле.


Вечером Дельфина объявила пятьдесят три номера, вошедшие во второй тур. Особо запомнились 44, 41 и 8.

Конец второй главы

@темы: ГЛАВА ВТОРАЯ

---

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

"А я вот День Рожденья не буду справлять...
Все з****ло! П****ц на**й б***ь!"
Сережа Шнуров =)

Сегодня я буду счастлив. От тающих в рассвете облаков до рвущихся через закат звезд. Сегодня мы вернулись домой.

Девяносто шесть часов чистого блаженства, тем ярче впивающегося в душу после холодного контраста Дизета. Я пью глазами голубую бездну неба и жадно жру изжаренный норикский кислород.

Маэстро расщедрилась аж на целый день перерыва перед следующим заездом, но что-то задом чуется, что это ж не спроста. Чуется, но думать не хочется напрочь и на залитой исступленно жгущим солнцем палубе Сильваны мы с Лави зализываем раны нашего сызнова полумертвого ваншипа.

Почти интимное удовольствие от такого, больше чем просто близкого контакта с железным телом, в котором я чувствую больше жизни, чем в большинстве людей. Если увижу где-нибудь надпись 'Клаус Валка - технофил' - не обижусь ни капли.

- ОХРЕНЕЕЕЕТЬ!!!

Ну вот, прерванный половой акт. Поворачиваем спеченные в жаре головы на звук, весьма отдаленно напоминающий крик. В принципе, я догадываюсь….

Конский топот по палубе и белые всполохи мимо наших глаз.

…Что это Дио.

- Люсиолаааа!!! Ты это видишь!? Ты видишь это!?!!! Вааауу!

Вряд ли кто-то другой будет носится по палубе с визгами психопатичной кастрируемой свиньи и облизывать перила…

- Ой, б*яяяяя!!! Жжецца!!

…Нагретые под норикским солнцем до температуры минимум утюга. Голосящий благим матом Дио, умиротворенный Люсиола и разморенный кто-то-имени-не-знаю. Наверно совершают моцион по Сильване, изучая вражий стан. Алекс - экстримал. Пускать Гильдию на наш корабль - безопасней на ней же 'бочки' в ГрандСтриме выделывать. Главное не рухнуть, а то висим прям над городом.

- Дурдом на выезде…- как это верно, Лави!

Дио перестает орать (видно, просто надоело) и чуть попятившись, шустро так вскакивает на крыло ваншипа, где, между прочим, я сижу. Ну и конечно же сшибает меня на пол.

- О! Иммельман! - Кто? Какой Иммельман? Это я что ли? Ладно, спасибо хоть, что заметил. Ну правильно, лучше поздно, чем никогда. - Хай! Как у вас тут, на вашей Сильванне кайфово-то! Я прям воспераюсь!

- Хай…'Сильвана' а не 'Сильванна', - отдираю морду от пола, пытаясь одновременно проделать тоже самое с остальным телом.

- А? - Дио болтает ногами. Болтает ногами, грррр, я ему их когда-нибудь повыдергиваю….

- Ниче-ниче, не обращай внимания…Я говорю, рад, что тебе понравилось…

- Ааа…Слышь, Иммельман, а может ты мне покажешь чего тут еще интересного есть? Мож че пропустили прикольного.

- Да я бы с радостью, - отряхиваю колени, смотрю на бьющие по крылу пятки белых сапог. Хорошо же он запрыгнул - ваншип на подножке стоит и до крыла от пола метра полтора или больше. Матрица какая-то... - Только вот у меня ваншип умер. Очень надеюсь его до завтра починить. Так что, прошу извинить…

- Хотишь, мы те поможем? Опять, - улыбается, красиво и холодно. Последнее слово больно врезается в череп.

- Обойдусь, - концентрировано грубо, как кислотный плевок. Ты мне не тыкай! Ни о чем не просил - ничем не обязан!

- Праааатииивный! - Дио машет на меня ладошкой и кривится.

- Если вы не возражаете, мне бы хотелось продолжить ремонт…- ноль эмоций. Пустой серый взгляд и тупая широкая лыба. Ууу, я щас взорвусь! - Будьте так любезны, не могли бы вы убрать свою задницу с моего крыла?

Мне кажется или я зря это сказал?

Дио смотрит на меня прохладными льдинками-глазами, разровняв улыбку в идеальную прямую и я определенно точно знаю, что так он смотрит на тех, кому вырывает из живота, накручивая на кулак, кишки. Со странной дрожью замечаю, что синие полосы вен ушли с его лица. Он спокойно спархивает на пол, без единого звука, будто весит легче воздуха, делает два шага и упирается кончиком носа мне в лоб. СтоЮ как оглоушенный.

- Ты мне не выкай, - под такой тон голоса хочется или уснуть или уснуть и не проснуться.

Отталкивая с убивающей небрежностью, проходит мимо, к своей свите.

- Приходи ко мне на день рожденья, Иммельман, - не утруждаясь обернуться. - Я буду ОЧЕНЬ ждать.

Беззвучными белыми тенями - в полумрак раскрытой двери вниз.

- День. Рожденья…??? - с заторможенной реакцией, Лави роняет на пол гаечный ключ. Звон растянутый и размытый как блики метала в огненных солнечных лучах. Как будто Дио замедляет время и тормозит наши мозги. - Мама…

Как много в этом слове….Если уж Лави это сказала, значит мы точно обречены.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Наверно, мы падаем. И в трюмах рвет торпеды. Потому что я не знаю, что еще физически способно издавать ТАКОЙ грохот.

Ошалело вылетаю из каюты, где до этого валялся в обнимку с Морфеем и пытаюсь понять, что все-таки творится. Честно стараюсь идти на звук, но это весьма проблемно, потому что кажется, что он идет отовсюду. Вспоминая про то, что сегодня должен состояться Конец Света ака Днюха Дио, начинаю кое о чем догадываться…

Ноги приводят в трюм, где скопили гоночные ваншипы. Только бы Лави там не было…

Трезвая логика вещей не обманывает…Народу - туева хуча, по середине стоит белый ваншип, к нему присобачены большие палубные динамики, из которых и льется этот звуковой хаос саундтрека к бесовским оргиям. Короткими перебежками продвигаюсь дальше. Кто-то толкает в плечо, так что я чуть не падаю - передо мной удравшийся в сляку Костави, в разбитых очках и кепке с погнутым козырьком.

- О, Клаус, брааатишка! Иди, выпей с нами! - орет, забивая на запинающийся об зубы язык. - Выпей за Дио! Какой рульный парень, а! Скока бухла поноволок, я стока не выпью, ой…

Костави путается в развязанных шнурках и заваливается на какую-то сомнительного пошиба дамочку. Дамочка вместо гневных пощечин и оскорбленных визгов, пьяно ржет и тянет Костави на пол. Краем глаза вижу взметнувшуюся в воздух ногу в сетчатой колготке. Что шлюхи делают на Сильване!? Тоже работа щедрого Дио, надо думать…

С ужасом вижу качающуюся Алисту и Лави с большооой бутылкой чего-то…Хорошо хоть Татьяны нет, а то бы Сильвана точно превратилась в кровавые руины. Ха, интересно, а останется ли от нее что-нибудь после Дио?..

- Кыыылааауус! Иди к нам! - Лави машет пузырем, брызги летят в толпу, но всем до звезды. О, боже…

Подхожу. Благосклонно принимаю на свои плечи Лавину руку.

- Это кошмарный сон, надеюсь?

- Ой, Клаус, не будь занудой! - увесистая пятерня мне по носу. Спасибо, Лави, я мечтал быть похожим на боксера. - Это же так веееесело! Ух, наши ребята! Что б мы без них делали?

- В смысле? - это она про механиков?

- Да я говорю, кто-то из наших предложил Дио вина…Ну и пошло-поехало!

Вот так начинаются апокалипсисы...

Перевожу взгляд куда-то на черное с белым. Выпадаю в осадок - на одной из подножек сидит Алекс, рядом тусуется Дио и что-то ему плетет. Только не говорите, что Алекс тоже…

Но капитан спокоен и сумрачен, словом обычен. Я особо не слышу голосов сквозь рев того что-назыется-музыкой, но по губам Дио видно, что он не кричит. О чем они могут говорить?!

Это продолжается недолго, потому что Алекс кивает и Дио, обнимает его за плечо(@#$%!!!), принимается пьяно шататься из стороны в сторону и завывает уже слышным, редкостно отвратным голосом:

- Вино и гашиииииш, Истамбул и Парииииж!
Алекс, Алекс, почему ты молчишь?
Давай, расскажи мне, ведь ночь короткаааааа!
Как черту морскому свинтили рогааааааа!

Алекс бесцветно улыбается, влекомый Дио флегматично покачиваясь.

- Возьми папирооооосу, хлопни винцаааа!
И песенку спой про сундук мертвецаааааа!

Мама, роди меня обратно. Надо сваливать, а то мы отсюда живыми не выйдем. Приподнимаю Лави за руку и пытаюсь тащить к выходу, но она сопротивляется, причем весьма больно. Ну я-то не сдамся…

-ИММЕЛЬМАААААААААН!!!

Спасите…

Ожесточенно продираюсь сквозь толстый слой нажравшихся пилотов, но смерть успевает положить свою костлявую ладонь в белой перчатке мне на плечо. И развернуть к себе лицом, чуть не выдирая руку из сустава. SOS!

Иммельман дарись мне !.gif © ayuketken.iMGSRC.RU

- Иммельман, дарись мне!!! Сейчас же!

Я аж Лави роняю.

- Чегоооо???

- Дио имеет в виду, что желает, чтобы вы составили ему компанию, - из ниоткуда голос Люсиолы.

- Чего!!!???

Дурдом какой-то…

- Я, короче, пользуясь случаем, ХОЧУ! - Дио.

Меня бьет КРУПНАЯ дрожь.

- Он просит вас устроить нам маленький тур по Норикии, - Люсиола, похоже, взялся быть переводчиком. - Если у тебя есть свободный часок…- тут он шагает ко мне и наклоняется над ухом:
- Слушай, если скажешь нет - за его реакцию не отвечаю. Так что, лучше соглашайся.

- Иммельмаааан! - так душераздирающе, что я подскакиваю на полметра. - А я тебе дам на моем ваншипе покататься! Ну пожалстааааа!

Не знаю, что убеждает меня больше - угроза чудовищной мучительной смерти или предложение опробовать гильдерский ваншип - но я очень обреченно киваю.

И еще более обреченно прихожу в глубокий трепет от предчувствия того, ЧТО меня ждет, когда Дио заплывает ужасающе-довольным оскалом в пол-лица.

Лави играется с пряжками на ботинках и похоже вообще не втыкает в то, что происходит. Оно же к лучшему…


†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Нееет! Не хочу! Не буду! Идите на…!!!! - дерет горло резко протрезвевшая Лави и машет руками как бешеный пропеллер. Это я ей про экскурсию для Дио сказал. - Лучше пристрелите меня сразу!!!

Дио прячет уши под ладонями и старается ее переорать:

- Ой, да пусть идет к черту! Не надо ничего, только пусть она заткнется!

- Ладно, Лав, тебе, наверно, реально лучше уйти, - пытаюсь успокоить, но это редко получается. - Я думаю, я сам справлюсь…

Тут я выслушиваю о себе очень много всего увлекательного, но Лави, по крайней мере, уходит. Вздыхаю облегченно. Вздыхаю еще раз. И еще. Верно, перед смертью не надышишься…

- Значит так, - Дио энергично хлопает в ладоши. - Иммельман со мной, ты, Люсиола, с Фарфалиной на Иммельмановом ваншипе, оки, Фарф? - занятно, ваншип мой, а спрашивают Фарфалину….

- Я, кстати, как-то раз тут был, - кивает тот. Эй, а зачем тут тогда я? - Лет сто назад…- надежда на жизнь умирает.

- Ну, тогда погнали!! - Дио вскакивает в навигаторское кресло своего ваншипа, который любезно подняли на верхнюю палубу, я залезаю на пилотское. Вот это да...

- Ну, Имеля, давай!

И мы взлетаем.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Посмотрите направо, это наш национальный музей авиации, - апатично комментирую я проплывающие мимо городские пейзажи. - Посмотрите налево, это областная клиническая больница…

Тут мне на плечо ложится белая макушка. Это как это он так изогнулся?.. Полуоборачиваюсь - Дио лежит пузом на промежутке между пилотским и навигаторским креслами и тихо воет мне в ухо:

- Нет, ну если б на твоем месте сейчас кто-то другой сидел, уж гарантирую, что он бы в этой больнице непременно оказался...

-Почему кто-то другой? - мне правда интересно. Потому что то, что Дио сейчас скажет - ответ сразу на кучу вопросов.

- Потому что ты - Иммельман, - чуть ли плечами не пожимает, как будто дважды посчитал. Ну... С такой логикой вряд ли поспоришь. Так что над смыслом размышлять и не берусь.

- Я тебя чего просил? Провести меня по всяким злачным местам, - разве он об этом просил? - Ну там, всяким кладезям белого змия, юдолям греха и чертогам разврата, - об этом он точно не просил!

- Нарко-притонам и стриптиз-клубам что ли?

- Точно, - приподнимается на локтях и скребет губами об мое ухо. - А то 'посмотрите на лево, посмотрите направо'...Нефиг, нефиг...

- Ну, я вообще-то несовершеннолетний...

- Да я заметил, - выдохом-жаром по коже, заставляя отстраниться, что бы не...

- Ну и откуда я могу знать, где это все находится?

Раздраженное фырканье. Дио приподнимается и опирается на мои плечи.

- Ну тогда хоть покатаемся, а то на такой скорости сдохнуть можно, - дергает меня за куртку. - Вылазь напрочь! Я поведу!

Я поднимаюсь с пилотского кресла и с тихим страхом перед неизбежным, понимаю, что совершаю роковую и возможно последнюю в своей жизни ошибку.

Когда штурвал оказывается в руках Дио, мир вокруг смазывается в две цветастые полоски по краям наших бортов. Он щелкает какой-то рычажок и из-под крыльев выезжает нечто, здорово напоминающее колонки...

Ой, нет, не надо!!!

Воздух разносит в мелкие куски чудовищной, невыносимой, разрывающей изнутри музыкой.

- YAAAAAAAHOOOOOOOO!!!!!

Мне сейчас кажется раздерет грудь, на такой скорости я не могу дышать, задыхаюсь, задыхаюсь, на помощь!!!

Удар, грохот, раскаты трэша - мы сбиваем хвостом угол какого-то дома, фонтан кирпичей и каменной пыли - на ваншипе не царапинки, я не вижу, я чувствую, чувствую физически, почему, почему??!! Крыло на запредельной скорости вскрывает и опрокидывает ряд торговых палаток. Человеческие крики, грохот разрушения и сатанинское ржание Дио захлебываются во взрывном реве колонок. Я вспоминаю молитвы.

Отыде Дьяволе…

ОЧЕНЬ резкий поворот - мы не совсем вписываемся и разносим в стеклянное крошево полосу чьих-то балконов. Дио бросает штурвал и на две вытянутые руки ставя 'козу', трясет головой как на рок-концерте. На мелькающих перед взглядом щеках я вижу глубокие порезы.

Нет тебе, дьяволе, части и участия, места и покою, здесь крест Господень....

Я боюсь даже думать, что с моим ваншипом, который под руками Люсиолы несется за моей спиной, да мне, в принципе, уже даже пофиг. Потому что мы скорей всего разобьемся!

- Эй, Ди! - Люсиола обходит нас сверху. Вот и мой ваншип. Я его только починил...- А вот так слабО?

Люсиола ложится на крыло и выделывает в этом ОЧЕНЬ узком проулке между домами ТАКУЮ вертушку, что мой желудок почти выворачивает. Прощай мой ваншип...

Беги отсюда во ад кромешный, где твой настоящий приют, и тамо да обретайся...

- Тю! Как два пальца обоссать! - Дио переворачивает ваншип и пару минут летит кверху ногами, от земли головой сантиметров за пятнадцать. Перед глазами льется асфальт. Я наверно поседею...

Потом мы забираем вверх и тонем в водовороте воздуха. Я уже зажимаю рот руками, потому что моя начинка категорично просится наружу. Минута крутящегося ада - и мы вылетаем на широкий проспект. Ну, слава богу, хоть не так тесно, чтобы сдохнуть.

Дио - о, чудо! - чуть сбавляет пары. Но я радуюсь недолго, потому что он бросает штурвал и забравшись с ногами на нос, встает в полный рост...и распахивает полы плаща. Со спины я не вижу, но судя по вспышкам офанарелых взглядов людей, вряд ли под ним что-то есть.

- Дааа, детки! Рок-н-ролл!!!

Я уже мало удивляюсь, как ваншип умудряется лететь без управления, ибо нахожусь в полуобморочном состоянии. Сквозь шоковую пелену в моих мозгах, смутно слышится крик Фарфалины и возглас Дио в ответ. Кажется, мы тормозим или я просто умираю...

Слово мое крепко, яко камень, аминь, аминь, аминь...АМИНЬ, МАТЬ ВАШУ!

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Ээ, Иммельман… Ты живой там? - кто-то трясет и тянет меня за плечо. Ой, мне плёёхо…

Чьи-то руки стаскивают меня с места и ставят на асфальт в по возможности максимально вертикальное положение. Голова кружится и я опираюсь об ваншип. Ой, мне плёёхо!

- Рульно прокатились, а? - Дио подмигивает. Но его лицо вдруг становится слегка взволнованным. - Тебе ведь понравилось? Ну, пожалуйста, скажи что тебе понравилось!

Я открываю было рот...Но это я зря, потому что приходится резко повернуться и вместо ответа излить асфальту душу. Или желудок, если быть точнее. Когда болезненные спазмы перестают душить мое горло, я поднимаю взгляд на уже спокойного, даже какого-то удовлетворенного Дио. Ууу, сволочь...

- Тебе сейчас стоит выпить, я думаю, - он думает? Он ДУМАЕТ!? ОН думает!? Титановой арматурой? Или мыльными пузырями? Или что там у него вместо мозгов?! - Удачненько тормознул, Фарф.

Меня куда-то ведут. Начинаю об этом волноваться, а над размышлением о смысле приставки '-вы' в слове 'пить', начинаю паниковать. Но ведут меня под обе руки, так что шансов остаться при своем мнении - ноль.

В больших светящихся дверях черным накаченным архангелом возвышается ооочень угрюмый охранник.

- Так, детишки, разворачиваемся и топаем домой к мамочке! Детсаду вход запрещен!

- А я взрослый, - нагло заявляет Дио и, подбоченившись, напирает на охранника. В смысле, пытается это сделать - черный парень раза в два его выше. Или в три... - По мне не видно?

Охрана хмурит черные накаченные брови.

- Ну вот этим вот двум, - черный накаченный палец на Фарфалину с Люсиолой. - Я еще поверю. А ты бы паспорт показал.

Дио с томной злобностью щурит глаза. В данный момент он может попытаться задавить его интеллектом, сексуальностью или авторитетом. Короче, чем-нибудь тяжелым. Но вместо этого...

- Мой паспорт - это моя гильдерская рожа! Не нравится такой паспорт - можешь идти на...! - Дио уже начинает стягивать перчатку, но Люсиола во время хватает его за локоть и деликатно отшвыривает назад, в руки Фарфалины. Я замечаю, что он тактично прячет пару купюр в черной накаченной руке негра. Тот резко становится страшно гостеприимным и кланяясь, отходит в сторону. Меня опять ведут.

Уже внутри сажают на твердую табуретку у барной стойки...Нет! Нет, не надо барных стоек! Они плохо кончаются!

- Держи, друг, - мне в руки суют огромный бокал, с какой-то мутной дрянью. - Только залпом не пей, а то тебя опять вывернет.

Спасибо за заботу! Пить действительно хочется смертельно...Маленький глоток - ммм, ничего, жить буду. Глоток. Еще. Во, уже хорошо. Ой как хорошоооо...

Осматриваюсь. Перед глазами чуть плывет, но я могу разглядеть это непонятное место, куда меня завела Гильдия. Зебровые диванчики, приглушенный малиноватый свет, какие-то странные сооружения по периметру, из которых торчат высокие металлические шесты...У меня рождаются странные ассоциации...

Когда я вижу в метрах двух перед собой такой же шест, а на нем девицу в одних неоновых проводах, ассоциации сходятся в два маленьких слова. Стрип-бар.

Я пытаюсь вскочить, но...

- Сидеть! - белая лапа Дио припечатывает меня обратно к табуретке. Ладно, сопротивление бесполезно.

Тут на сцене перед нами гаснет свет. Публика устремляет туда голодные заинтересованные взгляды.

Откуда-то бьют волны томно-тяжелых гитар и по краям вспыхивают ярко-красные огни, высвечивая фигуру, оплетенную вокруг шеста. У меня почему-то застревает в горле дыхание.

Офигенно роскошные формы, закованные в экстремально минималистские доспехи красного латекса, скользят и вьются, слепя бликами на материи и влажной коже. Со стрингов свешивается и покачивается с ритмом движения латексовый же дьяволиный хвост, частью своей длины лежащий на полу . На стриженой голове ободок-рожки. Дьяволица танцует к нам спиной и выделывает бедрами такие штуки, что температура у меня быстро подскакивает градусов до сорока. Я слышу краем уха одобрительные возгласы Дио и что-то по типу 'Гюлчатай, покажи личико'. Ну она и поворачивается.

У меня отваливается и звучно грохает на пол челюсть.

Или трех глотков мне хватило за уши или это действительно Татьяна Висла.

Таня-чертовка падает на четвереньки и красной пантерой струится в нашу сторону. Останавливается в паре миллиметров от Дио, приподнимается на коленях, мучительно медленно прогибает спину назад, почти ложась на пол. Скалящийся голодной кошкой Дио просовывает купюру в пятьсот клавдий под латексовую нить бретельки. Резко приподнявшись, Татьяна хватает его за косичку и тянет на себя, пока он не врезается лицом между двумя резными крыльями ее ливчика. Дио подтягивается на сцену, накрывая Татьяну полами плаща, но она грубо толкает его в сторону и, опрокинув на спину, усаживается сверху. Пульсирует, змеится гибким позвоночником, бликует танцем влажной спины. Длинная красная бритва ногтя на указательном пальце соскальзывает по щеке Дио, по изгибу шеи. Опустившись до воротничка плаща, разъяренно впивается в застежку молнии и почти срывая зубцы дергает на себя.

Плащ разлетается в стороны. Таня хватает со стойки МОЙ бокал и не глядя опрокидывает его на Дио. Широко раскрытыми глазами впитываю эти два разных блеска на голой коже двух разных тел. Дьяволица прогибается над своей добычей и поцелуями-укусами уничтожает пролитый коктейль, насилуя плотоядными губами залитую алым светом грудь Дио.

Но тому видимо надоело пассивно валяться и он неожиданно для Татьяны вскакивает, скинув ее на пол, но тут же вцепляется рукой в ее горло и поднимает на ноги. Публика в зале уверена, что это часть садо-мазо шоу. По Татьяне же такого не скажешь. По изгибу ее бровей, я понимаю, что это больно, а по губам, раскрывающимся в придушенном крике - очень больно. Дио тащит ее по сцене и со всей силы швыряет спиной об шест. Среагировать она не успевает и он обвивает ее ее же хвостом и затягивает его в тугой красный узел вокруг металлической трубы шеста.

Дио начинает свое шоу.

Заплетает белым питоном, дарит звериные ласки, режет не своими ногтями не свои плечи и упивается не своей кровью. Глаза Татьяны горят двумя пожарами в адской туманной подсветке. Метается белая ткань плаща и с движениями Татьяне мало уступающими, на простреливающие череп секунды мелькают облитые огнями части тела. На стриптизершу в красном уже мало кто смотрит.

Ранящими ладонями сползает по животу, стекает на бедра, втыкая пальцы в их пологую мягкость. Перчатки на кончиках красятся в красный, искаженный до черного под затуманенными лучами. Татьяна останется в сетке недельных шрамов. Не завидую…Не хотел бы оказаться на ее месте. Наверно.

Тут Дио запрокидывает голову назад - и свет гаснет. Влажная тяжелятина фоновой музыки сменяется мелодией свиста и оваций. Из плоскости тьмы выныривает сначала носок сапога, колено, белая перчатка до локтя и белый блеск двух рядов бритв-зубов. Подсохшая кровь стекольных порезов на лице. Своя. Дио как ни в чем не бывало плюхается рядом со мной на стул и чуть заваливается на стойку. Некоторое время молчит, а потом…

- О**еть! Это самый лучший день рожденья за мои гребаные семнадцать лет жизни!

- И он еще не закончился, - замечает мертвенно-спокойный Люсиола.

Звучит как приговор…

- Фарфи, Фарфи, срочно! Доставай! - Дио ожесточенно машет руками в каком-то призыве. Фарфалина лезет куда-то в карманы под плащ и выуживает золотой портсигар с гильдерской восьмеркой, выложенной крупнокаратными брильянтами. От чего-то трясущимися руками Дио вцепляется в этот протянутый ему портсигар и достает оттуда четыре штуки, чем-то похожие на сигареты. Но только без фильтров. Косяки.

Протягивает один мне. Мотаю головой. Дио пожимает плечами и раскуривает свой. Ядовито-голубоватый дым мелкими сладкими зубками вгрызается в поры кожи, за пятнадцать минут парного стриптиза истончившейся до ультра-чувствительности. Осязаемое молчание в клубах легкого наркотического кайфа. Два черных провала зрачков, пожравших синеву радужки, прорезают узкие щели на моих щеках.

- Можно к вам присесть, молодые люди?

Это еще что? Какой-то, с дорогостоящий улыбкой, колкими глазами и небритыми скулами. Дио флегматично кивает, даже не обернувшись на голос. Да он вряд ли и понял, о чем его спросили.

Чужой присаживается, вежливо, осмотрительно, с краю. И как-то странно гладит глазами Гильдерскую компанию. Так смотрят на красивых насекомых.

Без долгих предисловий, достает небольшой пакетик с чем-то красным и любезно протягивает его Дио.

- У меня есть то, что вам надо…

В полуукуренных глазах Дио всплескивается аппетит. Он открывает пакетик и собирается было опрокинуть его на стол, но незнакомец с неприятной деликатностью перехватывает его ладонь.

- Нет-нет, разотри между пальцами.

Видно, такой дури Дио еще пробовать не приходилось и всю его ауру прошивает живой интерес. Не естественное сомнение или осторожность - именно интерес.

Он быстро стягивает замаранную в Татьяниной крови перчатку, сверкнув темно-красными полосками под полированными ногтями. Берет рыжеватую пыльцу и растирает в неестественно-длинных пальцах.

С минуту ожидания. И резкий спазм, пробивающий тело Дио во всю длину.

- Уау… - сбитое редкое дыхание, противно смотрящийся мышечный тремор. - Еще есть?

- С собой - нет, - незнакомец источает странно довольную улыбку. - Но, если желаете, можем прогуляться ко мне. Скидка - 50%…

- Серьезно? Компот! Желаем-желаем! - Дио вскакивает, но тут же с треском хлопает себя по лбу. - Блин, а с ваншипами че делать?

- Никаких ваншипов, - чужой беспокойно мерцает глазами. - Тут недалеко.

- Я останусь, - Фарфалина. - Потом вернетесь, заберем.

- Улет! Ну веди, спаситель, я-то свою последнюю скурил, а на крейсер в падлу возвращаться.

С большой надеждой на то, что меня не заметят, тихо так сижу, чуть не прячась под стойку. Хватит мне на сегодня впечатлений, через край уже. Но и во вмазанном состоянии доставуче внимательный сволочь Дио хватает меня под руку и волокет за собой. Выходим в поздний вечер.

Районами, кварталами в молчании шаги. Фонари по убывающей. И с каждым новым метром все темнее. Я запинаюсь поминутно, но Дио держит крепко, похоже, в темноте он видит все отлично. По лабиринтам стекла и асфальта куда-то в глубину, в грязное сгущение ночи и учащенных теней. Из чищенного центра - на разбитые задворки. Он сказал, недалеко? Кажется мы протопали уже полгорода.

Опять куда-то заворачиваем. В поле зрения - колоченные полузабитые окна, рваный целлофан, льнущий к ночному ветру и что-то зернисто-битое под ногами. Шорохи, скрипы, слуховые глюки. И запахи. Тление, мокрая земля, каменная пыль. Мне СЛЕГКА не по себе. Еще от этого странного молчания. И танца желтоватых бликов, играющих где-то впереди. Кажется туда-то мы и идем. А где мы вообще?

Огонь. Это огонь. Костер.

Подходим ближе. Краем глаза - светлые хмурые брови Люсиолы, более, чем обычно полуопущенные веки Дио. И прямо перед нами - люди. Люди вокруг костра. Резкие черные тени на лицах, подсвеченных снизу. За две секунды взгляда на них, я сразу понимаю куда мы пришли. Вернее, куда нас завели. И откуда мы вряд ли вернемся. Машинально сжимаю ладонь Дио. Она без перчатки. Ледяная. В мягком августовском воздухе. Чуть поворачиваюсь к нему - лицо спокойное и довольное.

- Здрассьте, господа, - Дио отстраняется и делает шаг вперед. Разводит руки. Открывается. Ошибка. - Сколько хотите за эту чудо-пыльцу?

- А нисколько, - отвечает высокий, с оччень большими кулаками и тяжелыми ботинками. - За счет заведения, - я вижу как из затемнений по углам выныривают тени. - Подарок друзьям из Гильдии.

- Правда??? - большие, глупо верящие глаза. - Бесплатно?

- Бесплатно, бесплатно, - наш провожатый достает большую такую арматурину. - Мы вам тут щас много чего бесплатно сделаем.

К Дио сзади быстро подходят двое и заламывают ему руки. Тот не сопротивляется. Вообще. Я офигело гляжу на Люсиолу. Он стоит, скрестив руки на груди и устало улыбается.

???

- Например? - вопрошает Дио с плещущим через край энтузиазмом и старается чуть поудобней устроится в чужих руках. Или он совсем удолбаный или просто не врубается, что его сейчас просто…

- Например, замочим и в канализации утопим, - по ушам лижет холодный звон цепей. Говорящий поигрывает арматурой и изображает на лице задумчивость. - Или нет, сначала мы тебя очень кроваво отымеем, распишемся на твоей заднице, повырываем тебе кости из суставов… - выделывает мечтательные полупируэты. - Размажем по асфальту твою смазливую мордашку, ну а потом…Дай-ка подумать…Расцелуем в обе щечки и отпустим с полными карманами наилучших пожеланий. Ммм, хотя нет, пожалуй все-таки убьем.

- За что же? - неподдельно-детский интерес. Я прям вижу мерцающие вокруг головы Дио мультяшные вопросики.

- А за то что вы - гребаные Гильдерские выродки! - собеседник резко утрачивает свою мечтательность и поудобней перехватывает арматуру. - За то, что Гильдия - МАСТ ДАЙ!!!

Дио заливается нездорово задорным хихиканьем.

- Это…это ты вот этим! - загибается со смеху и тянет вниз держащих его ребят. Те его задирают, один угощает неплохой подачей в ухо, так что аж косичка подскакивает. Дио даже ржать не перестает. - Вот этим вот собираешься меня..? Я ща сдохну!!

Ты как никогда прав…

- Ну все, падла… - движение теней. Пламенные блики в глазах, зажженных кострами в душах. На нас с голодным рычанием кидается стая трущобных шакалов. Я делаю шаг назад. Вижу как Дио, азартно скалясь, легко швыряет через себя тех двоих, что в него вцепились, а Люсиола в прыжке пропечатывает кому-то каблуком по зубам.

Вспышка глухой боли. И классический эффект затемнения.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Оооой, головааааа….

Невеселая судьба - заканчивать день с пробитым черепом. Не раскрывая глаз, ощупываю макушку. Вроде мозги не торчат. Значит, будем жить.

Раздираю веки. В узких щелках кругозора - сидящий на корточках рядом со мной Люсиола и ощущение его ладони на лбу. Потягивающийся Дио чуть поодаль. Протягивает руки вверх, выпрямляет спину. Матюкаясь, запинается об чью-то ногу.

Быстро встаю.

- Тихо-тихо, - Люсиола пытается опустить меня обратно, в легкой панике дергаюсь, но он, в итоге, прислоняет меня спиной к стене. - Посиди минут пять, мы ж не спешим.

Тела. Насколько я вижу, дюжина или больше. Не хочу представлять, сколько еще просто не попало в поле зрения. Ни движения кроме двух гильдеров. Не хочу думать, есть ли здесь кто-то живой. Трудно представляется с неестественными углами, под которыми выгнуты хребты и вывернуты шеи. Но нет и капли крови.

- Мне…мне лучше, - откашливаюсь. - Я думаю, я смогу идти…

Дио резко подскакивает ко мне и задирает мою руку к себе на плечо. Землю достаю только носками ботинок.

- Ааа, Иммельман, жалко, что тебя вырубили, - с легким сочувствием. - Такую драку прикольную пропустил!

Прикольную???

- Слышь, Люся, надо сюда почаще заходить! Адреналин!

- Точно, - Люсиола отвечает очень тихо. Дио оборачивается на него и почему-то все его воодушевление в секунды умирает. Он опускает голову с тихим редко-втягивающим дыханием. Смотрю с одного на другого. И что тут между строк?

Дальше идем в давящем на плечи молчании. Странно, но оба гильдера топают уверенно в непроглядной ночной чернотищи трущоб, так, будто знают дорогу. Хочу такую же память…

Доходя до сияющих вывесок стрип-бара, где нас ждет Фарфалина, принимаю наконец, что все, кто был в той компании заточенных бедностью и озлобленных за это на Гильдию норикийцев до последнего мертвы.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

У меня сегодня токсикоз глюкозы. Не та, что сахар, а та что тяжкий бред. И что всего страшнее - сегодня глюки зачем-то оживают. Самый страшный из них - это красный царственный кокошник Дельфины. Завернувший на капитанский мостик. Куда я иду, сумев живым освободиться из гильдерских лап, что бы кое о чем спросить Алекса с Софией. Конечно, такой вот заворот пришибает меня к полу намертво. Уж ей-то что от них надо!?

- Во-во, видел? Я ж те говорил! - неееет, ну только не опять! Я не хочу даже оборачиваться. На эту на двадцать лет вперед остохреневшую бледную узкоглазую морду. Но ОНО само меня огибает и встает рядышком, руки в боки.

- Привет, Иммельман, - а то мы не виделись! Аж целых сорок две минуты уже! - Мы вот тоже думаем, какого она тут делает…- тут он с пошлым хихиканьем тыкает Люсиолу в бок. Глаза у обоих залиты чернотой по всей радужке. Видно, из норикских трущоб они ушли не с пустыми руками. - Хотя я догадываюсь!..

Оба давятся от ржания. Я закатываю глаза.

Тут Дио встает на цыпочки и, подкравшись к люку на капитанский мостик, прикладывается к нему ухом с очень сосредоточенной физией. Какая там толщина у сильвановских люков? Сантиметров тридцать? Услышит он, конечно…

Или стебается или действительно слышит, потому что хмурится весьма натурально.

- Ооо, это будет долго…- качает головой. Вдруг резко вскидывается и блестит на Люсиолу чертями, пляшущими в темноте его глаз. Ну, щас начнется…

- Люсиола, - по-звериному игриво и опасно хрипуче. - Если Дельфина тут, - мягкие шаги к нам навстречу. - Значит и ее крейсер тоже здесь.... Просекаешь?

- Я не думаю, что это хорошая идея, Ди, - сомнение в голосе.

- Это офигитительно классная идея, - отрезает и припечатывает. Вот и спорь с ним…

- Дельфина тебя выебет… - Люсиола повержено качает головой.

Без иных повествований, Дио хватает его за руку и тащит за собой. Я качаю головой. Мама, мы все тяжело больны…Опускаю зад на пол в уголке и прикрываю глаза - подожду уж.

Наверно, успеваю задремать, потому что когда разлепляю веки снова - на корабле воет сирена и через отсек, где я сижу, бежит народ с капитанского мостика.

- Что случилось? На нас напали? - спрашиваю у кого-то, несущегося мимо.

- Воздушная тревога! Флагманский крейсер Гильдии вышел из-под контроля!

Япона мать…Сломя голову несусь наверх. Оказываясь на верхней палубе воочию вижу причину массовой паники - громадная светящаяся махина гильдерского крейсера, выделывающая психоделические кренделя по темным небесам. Если она рухнет ? рванет к гребешкам и от города в лучшем случае кратер останется. А уж если столкнется с Сильваной…

Не надо было так думать.

Неземные огни на переднем клине в нашу сторону. Народ тараканами разбегается от бортов. Ну-ну, как будто их это спасет. Сам стою и смотрю. Ветер дерет волосы, бьет по ресницам. Сирены и крики. Крейсер выделывает страшный маневр…и проносится над пытающейся отлететь Сильваной, снеся половину мачты. Что-то загорается и я еле успеваю отскочить от какой-то тяжелой полыхающей хреновины, катящейся по палубе в мою сторону. Огонь принимаются тушить налетевшие со всех сторон механики со шлангами. Меня гонят, чтоб не путался под ногами, и я поспешно ретируюсь.

Где-то в районе капитанского мостика сталкиваюсь с...

- Клаус! Придурок! Какого хрена тебя наверх понесло!? Блин, я думала тебя там зашибет нафиг! - …с Лави.

- Да живой, я живой! Что случилось с крейсером?

- Что случилось?! Дио случился!

Опаньки. Точняк, кто там тер про Дельфину на Сильване?

- Ресиус вот только связался с этим его дружком...

- Люсиолой, - подсказываю.

- С ним, - кивает. - Что-то блеют в коммуникатор, никакущие… Кто-то из охраны маэстро там их выцепить пытается, а они в блоке управления окопались и чудят там с этими слепошарыми.

Дио зажигает, называется…

Дальше все происходит в облаке панической суматохи, охватившей всю Сильвану с головой. Долгий же сегодня день….

Когда пожар на палубе удается потушить, выясняется, что столкновение не наделало серьезного ущерба, кроме потери мачты. И народ уже сам тянется наверх, потому что сообщают, что двух террористов, учинивших этот раздрай, наконец отловили и по приказу Дельфины доставили на Сильвану.

И точно - видим как из небольшого кораблика выуживают двух утрескавшихся в дрезину гильдеров и ведут к застывшей в царственно-ожидательной позе Дельфине.

- Ой, пустите! - орет Дио сквозь неконтролируемое ржание и пытается сопротивляться, но высокий гильдерский охранник с черным вокруг глаз держит его крепко. Другой такой же ведет куда менее агрессивного Люсиолу. - Ой, щекотно! Ну Цикааадааа, не будь козлом! Без рук!

Их подводят к маэстро и она сокрушенно трясет кокошником.

- Я жду объяснений, - улыбается, снисходительно, как дитю мелкому, ну так-то в принципе и есть.

- А чееее? - столько откровенного возмущения в этом голосе, что мне аж смешно делается. - Имею право! Раз в жизни…

- Сильвану зачем таранил? - Дельфина. Спрашивает как будто ей в кофе лишний кубик сахара кинули.

На посекундно меняющемся лице Дио застывает выражение неимоверно глубокого оскорбления.

- Да как можно?!!! Я проделывал сложнейший маневр! Как его там, Люси?

- "Воздушный поцелуй".

- Во! - щелкает пальцами. - Весело ж было!

Дельфина закатывается смехом, очень похожим на смех Дио. Семейка придурков.

- А то! Сдохнуть можно - как весело! А щас будет еще веселей. Цикада, - охранник, ловящий все время утекающего куда-то на пол Дио, поднимает голову. - Отруби ему голову, пожалуйста.

Дио накрывает такой приступ бесовского ржания, что мне уже страшно. Ну я знал, что он больной, но чтоб настолько?

- О нет! Тока не голову! Я ж в нее ем!

- Ну тогда оторви ему нафиг яйца, - находит выход из положения Дельфина.

Пока Дио думает над аргументом против, Цикада волокет его к люку. На ходу расстегивая его комбинезон и стягивая с него штаны.

До Дио докатывает, что Дельфина не прикалывается и он бьется в руках Цикады как заарканенный зверь.

- Цикада, слышь че…Цикада…- громкости голоса заметно убавилось. - Ты это…не надо, а? Ну пожалуйста…Пусти, а? Нет…Нет…Не надо…НЕЕЕЕЕТ!!!

С этим душераздирающим воплем, его наконец затаскивают внутрь. Следом идет довольная Дельфина, Люсиола, которого уже отпустили за примерное поведение и несколько гильдеров из маэстровой охраны.

- Ну слава яйцам, - вздыхаю облегченно. - Наконец-то закончилось…

- Закончилось, да!? - Лави смотрит на меня как на крупно облажавшеся человека. - А ты знаешь, что в Гильдии день рождения неделю празднуют?

- Чегоооо?

- Что слышал.

- Неделю!? - мне плохо. - Это...Это они неделю будут квасить не просыхая и учинять такой звездец!? Пойду повешусь…

Кош-шмар. Похоже, у меня на всю недолгую оставшуюся жизнь останется стойкая фобия дней рожденья...

Ладно, чувствую щас будут разбираться с этими двумя и с Алексом мне по любому сегодня уже не пересечься.

Низко опустив налитую дикой тяжестью голову, иду вешаться.

Конец третьей главы

@темы: ГЛАВА ТРЕТЬЯ

---

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Мои зрачки ласково покусывают солнечные зайчики. Наше адское солнце вошло в зенит, а это значит: a)наступает температурный Апокалипсис, b)от жары звенят нервы и c)мир вокруг наводняют бешеные солнечные зайчики. Вездевездевезде. На плавленом асфальте с вылизанных боков ваншипов, во всю длину металлических прутьев ограждений, в капельках пота на лбах и над верхними губами. Вот и один забрался ко мне, прыгая по стрелкам циферблатов и шибает по глазам. Прикрываю его одной ладонью и другой пытаюсь обмахивать свою взмокшую физиономию. От таких градусов Цельсия кажется, будто весь испаришься и паром выйдешь через поры собственной кожи… Слышу, как Лави гавкается с кем-то из пилотов… Или взорвешься как атомная бомба и рассыплешься кипятком в радиусе пары километров.

Опять таки Дельфина расстаралась или ей просто дьявольски везет с планами - по шкале от одного до десяти по погодной изжаренности, я дал бы крепкую девятку. Скорей бы началась гонка, а то я покроюсь тонкой золотистой корочкой как праздничная курица…

В мутном мареве пекла качается разноголосый гвалт с трибун, затапливающихся зрителями. Мы сегодня стартуем с центра по расчищенной для нас трассе и финишируем на Сильване, на погрузчике вытащившей нас сюда уже час назад, вот и сидим ждем, пока она встанет где надо. Сижу в основном я, потому что Лави ушла общаться с фанатами, которых не пускают за ограды. Фанаты? Имею ввиду тех, кто поставил на нас бабки. Само собой, немаленькая прибыль и с началом ГрандРейса норикские толстожопые дяди устроили что-то вроде полулегального тотализатора. Я слышал про рейтинги - мы с Лави в первой пятерке. Можно гордится. А можно и удручаться сомнениями - в лидерах ставок белый ваншип. Который, кстати, на стартовой полосе соседний с нашим и почему-то еще с выгрузки до сих пор пустует. В принципе не особо странно, от этой Гильдии всего можно ждать, но до начала заезда максимум полчаса осталось или того меньше.

Сквозь машинный шум, ругань и народный галдеж музыкой пробивается первый предупреждающий звонок. Пилоты отлипают от поручней и я слежу взглядом сквозь толпу за Лави, возвращающейся назад.

- Возрадуйся, о великий Клаус Валка, - пыхтя, забирается на место и смахивает искры пота со лба.- В Норикии скоро будут продавать цветные кепочки и жвачки с твоей мордой на обертке. Девочки-фанатки будут в клочья рвать на тебе шмотки, а мужики в кабаках бесплатно разливать пиво. Лафа….

- Я польщен, прямо щас возьму и сдохну от счастья…

- Кстати, за нас вся Сильвана, так что советую не ерепениться.

- Ну, теперь мы просто обязаны победить, - киваю как можно более многозначительно. - Иначе нам уже на свои тугрики придется наших техничков отпаивать.

Трасса пустеет, охрана разгоняет увлекшихся уборщиков, потные вяленые пилоты разбредаются по ваншипам. Скорей-скорей, а то эта жара выжгет мне мозги. Лучше б поближе к окраине старт устроили, а то здесь и при большом размахе нашей магистрали по началу на сильно большой скорости не пойдешь и от такой парилки особо не проветришься, так что будет сложнее. Жара давит и выжимает соки.

Интересно все таки, под каким же забором до сих пор валяется гильдия? Или они решили в честь своего праздника дружно забить на какие-то там гонки? Они-то могут себе это позволить, уж конечно…А потом закатят на первое место и скажут, что так и было….

Оборачиваюсь на непонятное звучное шкрябанье за спиной.

Две пары сапог по гладкому асфальту трассы. Направляющихся предположительно к белому ваншипу. Предположительно - оттого, что идут во всех направлениях сразу, друг с другом абсолютно не согласовано, причем все четыре. Взгляд выше - ну я так и думал. Вспомнишь солнышко, вот и лучики…

Полубессознательный Люсиола, почему-то в одной перчатке, походкой биллиардного шара здорово напоминающий обдолбанного зомби. Дио в измятом как из одного места плаще и в праздничном колпачке, сползшем на бок его нечесаной башки. Оранжевом в зеленую крапинку. Живописно…

У обоих одинаково 'интеллектуальные' физии и воспаленные мутные глаза. Мозги у них, надо думать, в похожем состоянии.

Забираясь в ваншип, Дио естественно наступает ботинком на полу плаща и ныряет в пилотское сиденье головой вниз, так что остаются торчать только ноги. Закомбинезованному Люсиоле везет больше и с третьей попытки он таки заваливается на свое место ПОЧТИ в вертикальном положении. На этом жизненная активность гильдии прекращается. Н-да... Кажется, ночью они тоже праздновали. Но уже с Дельфиной. В семейном кругу, так сказать.

Раздается второй предупреждающий звонок и пилоты напрягаются в нетерпеливом ожидании. Очень надеюсь, что в этот раз обойдется без татьяновских подлянок. В печенках это ее стервозное гадство…Если нет уверенности в том, что сможешь победить без применения всяких сучьих гадостей - какого хрена вообще сюда соваться? Вот как раз Татьяне-то с ее смелой самооценкой это просто не к лицу…

Больше чувствую, чем вижу - взлетающая в воздух рука с флагом. Переливающиеся цифры на большом экране над линией старта. Сигнал - и синхронно взревевшие двигателя пятидесяти трех ваншипов….

Пятидесяти двух. Потому что белый не двигается. Гильдеры валяются трупами и даже не чешутся.

Пятидесяти одного. Потому что наш издает что-то похожее на хриплый жалобный кашель и тоже стоит как припечатанный. Мы пробуем еще раз, но в ответ уже не получаем даже этого.

- Я не понял, - поворачиваюсь назад. Лави сидит с таким выражением лица, будто ее по голове чем-то тяжелым озадачили. - Что с топливом?

- Полные баки…

- Давление?

- Тип-топ…

- Это называется 'тип-топ'? Хочешь, скажу КАК это называется?

- Клаус, я правда НИХРЕНА не понимаю.

Аналогично. Я больно шарахаюсь лбом об приборную панель. В голове много междометий и прилагательных. Водопады липкого, нервозно чешущегося пота по лбу. Господитыбожемой, ну за что!?

- Облакааа!- придушенный вой из белого ваншипа. Ржавым гвоздем по мозгам…И так тошно и жарко, а еще эта козлина… - Белокрылые лошааадкииии!

Температурный предел и бычий пар из носа.

Выскакиваю из своего ваншипа и тремя тяжелыми, пропечатывающими раскаленный асфальт шагами, оказываюсь рядом с белым. Ну все, паскуда, щас я те точно башку сверну…

- Облакааа!

Влезаю по крылу и топаю прямо по корпусу, оставляя на белом металле пыльные следы. Одним быстрым движением ныряю рукой за стеклянную переборку и выуживаю со дна сиденья невменяемого Дио.

- Что вы мчитесь без огляяяя...- пилотский шлягер обрывается кулаком по ровным рядкам зубов. Передние резцы легко пробивают перчатку и кожу на костяшках, но зато голова Дио откидывается назад и он наконец-то затыкается. Скажем аллилуйя…Вот бы еще заткнуть всех вот этих орущих-свистящих ублюдков на трибунах и я тогда буду даже счастлив...

Стоп.

Тупо гляжу на свою руку, красящую в красный цвет край перчатки. Я его ударил? Я. Ударил. Дио Эраклея?

Можете лопнуть со смеху, но я еще никогда в жизни не пускал в ход кулаки. То есть - вообще никогда.

Свешиваю ноги и прячу лицо в ладонях. Наверно от жары уже крышу сносит.

И хочется не просто взорваться, а разнести в куски половину Престейла.

Пар от асфальта, галлоны ультрафиолета и кипяток по венам.

Я не знаю точно, что за очередная запара с нашим ваншипом, но пухну с уверенности, что тут уж ну никак мимо Вислы не прошло. Танюшааа, тебе не жить.

Сижу как последний придурок и жарюсь под забившим на все чувства солнцем, пропитывая потом пряди волос и матеря солнечных зайчиков.

Крики с трибун, высота подгорающих небес, и тошнотворный запах шампуня Дио.

Вот такое хреновое лето.
†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- ААААА! Кто-нибудь, вырвете мне позвоночник!

Стенаю, мечась по стартовой площадке и битый час пытаюсь вправить покореженные за прошедшую ночь позвонки. Додумался, придурок, спать в ваншипе. Ну не придумал я лучшего способа предохранить его от очередных татьяновских технических изнасилований, кроме как провести с ним все время до гонки не отходя на полшага. Лави сказала, что у меня паранойя и ушла в каюту, теперь вот сидит на крыле и ржет над моими инвалидскими телодвижениями. Ниче-ниче, еще спасибо мне скажет, теперь-то точно можно быть уверенными, что наша птичка полетит. Потому что я спал максимум двадцать пять минут и порвал бы любого, кто подошел бы хоть на метр. И сегодня уже на гонке вряд ли усну - в сухую выжрал пакетиков восемь кофе. Вот и бегаю.

Что до того, чего же Таня вчера учинила с топливом я так до конца и не разобрал, понятно только, что развела Клавдию каким-то сиропом, а с чистой водой небось себе слила, стерва. Я даже пытался ее вчера разыскать, с чистосердечным желанием не устраивать сцен и смертоубийств, а просто спросить что же это было, потому что мне действительно интересно, но так до нее и не добрался - под вечер, пока мы устаканились с ваншипом, она успела свалить в город. И я даже догадываюсь куда. Нет, я без претензий, у всех свои способы убивать время…

Так что отделавшись легким позвоночным недомоганием, можно обнаглеть и понадеяться, что сегодня все будет в струю. Я ж оптимист.

Особо радует маршрут, не как вчера почти весь на колесах - хоть я не учувствовал, но рассказывали, что полная жопа - а две трети по воздуху и только с разгона по асфальту. Дальше - на взлет и по окраине, места для маневров - до пупа. Погоняем!

Начиная разгибаться, стукаюсь носом во что-то белое и мягкое. Мамочки…

Пытаюсь отступить назад, но так как еще нахожусь в трехпогибельном состоянии, теряю равновесие и почти падаю. Почти, потому что зависаю в воздухе и рассматриваю руку, сжимающую перед моего комбинезона.

- Иммельмааааан!!! - у меня звенит в ушах. Дио притягивает меня к себе и пежит в очень неласковых объятиях. Когда я начинаю по-рыбьи хлопать губами, он соображает чуть отстранится, но не отпускает. Тут он еще и замечает мою видимо мало довольную мину и становится страшно серьезным. Ну только этого не хватало… - Иммельман, ты чего такой смурной? Тебя обидел кто? Висла, да? Ну хочешь…хочешь я ей голову откушу? А?

Хлопает на меня большими кавайными глазами и пышет энтузиазмом. Что-то не так с ним, я…Как будто чего-то не хватает…

- Не, я сам…сам там уж как-нибудь…

- Иммельман!!! - да господи, я ж оглохну сейчас! - А правда, что я вчера победил, а? Там номер какой-то другой на первом месте стоит, а я ничего, вот ничего, нифига не помню!

Ах он оказывается еще и победил…Ну-ну.

- А ты это вот с чего взял?

- Ну как же!? - больно стискивает мою поясницу и на мои попытки высвободится не реагирует вообще. - Я ж не могу проиграть!

Ах ну конечно, как это я забыл…

- Ну тогда да. Да, Дио, ты победил, - киваю, слабо улыбаясь. Врать нехорошо, знаю, но только вряд ли он завтра и об этом вспомнит. - Поздравляю…

- Спасибо, - страстно выдыхает мне в лицо чем-то очень похожим на Ресиусовский 'ГрандСтрим', так что я боюсь, как бы кожа на лице не оплавилась. И задавлено вскрикнув, подскакиваю, когда он обеими ладонями со всей дури шлепает меня по заднице.

Придурок! Извращенец! Я захожусь от воплей изнутри, но ничего кроме маленьких испуганных всхлипов из себя выдавить не могу. Яро бьюсь в этих отнюдь не мягких белых лапах, но без видимых результатов. Так, идем на крайние меры....

Когда Дио получает пятерней по морде, он наконец соображает меня отпустить, чем пользуясь я отскакиваю в один прыжок метра на два назад. Зря.

- Ой, моя спина! - выгибаюсь назад и очень стараюсь слишком громко не орать.

- Бедный Иммельман, - сюсюкает и пытается подойти ближе, тогда когда я наоборот пячусь, пока не врезаюсь в борт ваншипа. Прямой взгляд из зрачков в зрачки. Шрамы…Где шрамы от битого стекла?- Хочешь я тебе массаж сделаю?

Упирается руками в борт по обе стороны от моего лица.

- Нееееет! Сгинь! Изыди! - оборачиваюсь и отчаянно пытаюсь влезть на ваншип, царапая скрюченными пальцами по отвесному металлу. - Спасите, кто-нибудь! Лави! На помощь!

Когда я понимаю, что надо мной навис суровый неотвратимый рок, я с тихим стоном стекаю на асфальт, в ожидании чего-то ужасного и неизбежного. Прикидываю, смогу ли отбиться, живым добежать до ближайшего бункера и замуровать стену. Было бы еще неплохо по пути добраться до телефона и вызвать неотложку. Ну или ВВС.

Странно, но ничего жуткого не происходит. С минуту боюсь открыть глаза.

- Люсиолаааа! - свербящий в мозгах визг уже где-то вдалеке. Поворачиваюсь и вижу, что он топает куда-то назад, навстречу своему дружку. - Я победил! Я супергигамегакрут! Я король мира! Всем сосать!

С ТАКИМ облегчением я еще никогда не вздыхал. Вытягиваю ноги и растекаюсь в блаженное желе. Ну слава тебе, господи, пронесло…

Ко мне подходит Лави. Руки в боки и очень серьезная, даже торжественная мина.

- Мне кажется, Клаус, гильдия проявляет к тебе очень глубокую симпатию, - важно кивает. И тут же, прижав сплетенные ладони к груди и закрыв глаза, на высокой ноте добавляет:

- Ах, вы нашли друг друга! Я так за тебя счастлива!

Лави пытается прослезиться, я швыряю в нее попавшей под руку отверткой.

- За-аткнись!

- Козел! - попадаю. Лави уходит, потирая коленку, я продолжаю валяться в ожидании старта и мечтать о такой же быстрой регенерации как у Гильдии.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Секунды. Липкие, колючие. Медленно-медленно ерошат нервы, тонкими пальчиками тыкают в кожу. Секунды, в которые можешь не заметить ядерного взрыва, но выйдешь из себя, чувствуя ползущую по дуге брови каплю пота. Концентрированная концентрация. Туфтология, но факт.

И сейчас я чувствую электричество в кислороде и как сквозь глубокую дрему слышу как будто шум океана - ропот людей, столпившихся по краям наспех огороженной трассы. В обнесенном восприятием мире - только табло с отсчетом.

Выстрел. Сквозь спинной нерв, вспышкой на стенках черепа, лучами сквозь зрачки. И ударом ветра по щекам.

Со свистом шасси, мы рвем кислород и на секунды растапливаем напряженье губ в невидимые глазу улыбки. Извечная и неизменная эта, глушащая изнутри и тихая снаружи - радость крыльев.

Лязг в правое ухо и большой крен налево - нас что-то задело. Несильно, так что мы быстро выравниваемся.

Я гляжу через борт, вниз, ожидая увидеть Татьянин красный ваншип. Но вместо него вижу белый, под каким-то диким углом хорошо уходящий с курса куда-то в сторону. Мы идем примерно на одной скорости, и я успеваю разглядеть как он, отклоняясь, несется прямо к ограждениям.

Он повернет. Сейчас выровняется и повернет. Ну ведь он же должен повернуть?!

Замедленная пленка.

Страшный грохот, скрежет металла, фонтаны искр и растянутый звон криков разбегающихся во все стороны зрителей. Широкими зрачками отражаю ирреально-медленно тонущий в клубах пыли и волочащийся вперемежку с асфальтом по трассе белый ваншип. У меня вздрагивают руки, когда дымовая завеса заливается алым и катится через ветры рваный хохот взрыва. Со следующим ударом сердца - мы уже за сотню метров отсюда. За две. Три. Километр. Ровный пульс и высота под ногами.

Не надо. Не надо прятать дыхание. Не надо думать. Надо трогать ветер. Пить облака. Вдыхать солнце. В голове пусть - чистый редкий кислород. Больше не надо ничего. Пусть будет чисто и прохладно. Пусть будет безмолвие. Будет голубая вечность небес. Всегда.

Редкий момент. Когда здесь и сейчас не остается Клауса Валки, Лави Хеад и нашего ваншипа. Есть только большая серая птица, режущая крыльями воздух и летящая на свет.

И сейчас не можешь думать, даже если очень хочешь. Просто потому что не умеешь. Просто потому что этого не нужно. И если спросят, что такое земля, ты не поймешь и засмеешься. Когда не знаешь, зачем нужны ноги. Только на сейчас. На эту тысячу секунд чистейшего кислорода. Долго как вечность, мало как вспышка. И так много звуков, желающих собой отравить эти несколько капель тихой дрожащей прозрачности.

Падением в собственное слишком тесное тело, возвращаюсь в слишком реальный ветер и слишком твердое кресло - с разбивающимся об мою спину криком Лави. Несколько первых нечетких как после сна мгновений даже не могу понять, что происходит. И только когда Лави вскрикивает снова, а меня швыряет макушкой об стекло, до меня докатывает - нас таранят.

Пытаюсь уйти вниз, но тяжелый удар сзади сшибает в сторону, переворачивает, и пока я пытаюсь поправить курс, на нас налетают уже с боку, сминая и срывая половину крыла мощной рамой с арматурными прутами на носу красного ваншипа.

- Сам сядешь, Валка, или тебе помочь?

Татьяна Висла © ayuketken.iMGSRC.RU

Ну, нет, тварь, тебе меня по болтикам придется разобрать, если хочешь, чтоб я до финиша сел. Я круто поворачиваю и сам шарахаю в сторону, деря по красному борту. Ответно Татьяна ныряет куда-то за пределы зоны видимости и тут же кидается сзади.

Слышу как что-то скрипит и ломается - кажется нам своротили полхвоста. Таня на этом не успокаивается и вспарывает нам бок своим тараном, разрывая и корежа металл…

Под тонущее в небе эхо ее смеха, мы быстро теряем высоту, ввинчиваясь в спирали облаков.

- Разобьемся, - утробный голос Лави. Знаю, знаю, знаю. Если катапультируемся - стопроц, что ваншип разнесет на мелкие гайки и можно будет сделать ГрандСтриму ручкой. А если остаться - из десяти возможностей расшибиться в блин, есть такой ма-аленький шансик извернуться и все-таки его посадить…

Я уже говорил, что я игрок и ненавижу, когда все дорожки проложены до конца?

- Когда скажу, включи ускорители, я попробую…

- Их нет, Клаус...

Та-ак. План Б. Объединяем все варианты и скидываем в кучу все проценты.

- Тогда держись крепче.

Дальше мозги переходят на автопилот. Я осязаю только высоту, вливающуюся в зрачки, и вой встречных ветров где-то глубоко в горле. Сокращая метры до земли, я сжимаю ручку катапульты. Ничего не говорю Лави, этого и не надо, когда восприятие глубже слов.

За несколько десятков шагов до конца пути - отпускаю рычаг.

Уношусь с парашютом обратно вверх и с мягким спокойствием наблюдаю, как ваншип летит по косой линии вниз и с коротким ударом царапает днищем землю, поднимая ураганы бурой пыли. Я глотаю чистый кислород.
†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††
Я иду по коридору. Мне болезненны шаги. Тонкою иглой сквозь горло то, что будет впереди. Успокаиваюсь правдой - не иду чтобы стучать, просто честно, просто прямо, просто все как есть сказать.

Ныть не собираюсь, извиняться тем более. Пыхтел, старался, обломался и честно говоря, уже неслабо задолбался. Не сдаюсь, просто иногда даже с гигантским оптимизмом неумно долбиться в бетонные стены. Сроки. У Гильдии везде сроки. Загоны. Рамки. На убийства. На воду. На продолжительность жизни. Я не укладываюсь до завтра. Пользоваться помощью механиков запрещено и даже если я удесятерю скорость производительности - просто физически не смогу исправить все до завтра. Нас слишком здорово порвало. Поздравляю, Татьяна. Разделяй и властвуй. Сссука...

К Алексу вваливаюсь без стука. Я не в настроении для ранговых формальностей. Да ему все равно насчет этого до звезды. Он у нас народный, распакованный настежь и мерящий одним стаканом. Можете разложить под его руки свою душу, можете напиться с ним до морских чертей, можете послать его на... и разбить ему морду. Но в обратную получите только в том случае, если были реальным мудаком, но никак не из-за того, что опустили его капитанское величество. Которое он уже давно прибил к подошвам своих пыльных сапогов.

Комната, залитая закатом. Стол. За ним две тени. На нем бутылка и два стакана. Пожизненно усталые глаза капитана. Рваные лохмы и белый китель какого-то мужика, сидящего напротив.

- Я выбываю. Скорей всего...

Алекс спокойно заливает стакан темно-бордовым до края и отпивает, утомленно гладя взглядом лиловые облака за стеклом иллюминатора. Минут пять флегматичного молчания.

- И?

...

- Ну...мне жаль... - не то что мне действительно хочется это признавать, просто стоит что-либо сказать, иначе Алекс через пару секунд забудет, что я существую. - Мне жаль, что вы надеялись, а я...

- Надеялись? - взбалтывает вино, играя багровыми бликами в мутных гранях стакана. Немеренно дорогое вино в простом столовском стакане. - Это я сказал?

Нет. Он не говорил. Но, блин!...Он же это имел ввиду, когда первый раз рассказал мне про ГрандРэйс? Когда об этом еще никто не знал, кроме самой маэстро, да кое-кого с имперских верхов.

- Я что-то не помню, - зевает, прикрывая рот темной перчаткой. - Я что-то не помню договоров и печатей. Клятвенных обещаний...По-моему я просто...- лениво пожимает плечами. - Просто предложил. Или я ошибаюсь?

Тени вечера сгущаются и ползут к моим ногам. С места у двери, глядя исподлобья, я уже не вижу глаз, а только два черных силуэта на фоне огромного иллюминатора. Но я знаю, что даже повернувшись всем телом к небу, Алекс смотрит на меня. И видит как я качаю головой.

- С палубы хорошо видно солнце.

Киваю. Выхожу.

Разговоры с капитаном - извечно монологи. Мои монологи с его озвучкой. Изъясняясь вопросами - от себя, в принципе, не задает ни одного. Просто говорит вслух мои собственные. Никогда не дает ответов, просто тянет наружу уже давно зарытые в мозгах или легонько толкает на новые. Но своих мыслей - никогда вслух. Волк-одиночка. Даже сознание не любит мешать с посторонними.

За это его можно глубоко уважать. Или горячо ненавидеть. На что хватит сил.

Быстро поднимаюсь на палубу. Только бы не пропустить закат. Он сегодня особенный. Я просто знаю, он должен быть особенным.

Иду на самый край. И тону в розоватых лучах. Солнце плескает своей кровью в облака. Превращает агонию в романтический вид. Весь смысл жизни, длиною в вечность - каждый день изливаться светом в души и умирать бескорыстно и ни к чему не привязано. Я бы хотел также. У меня есть близкие люди, но я не могу делиться с ними своим светом просто так, не будучи чем-то обязанным. У меня есть небо, но я не могу летать, не чувствуя цепей на крыльях. У меня есть жизнь, так почему я меняю ее на невыполненные обещания?

И зудит и крутит где-то глубоко - странное-странное чувство... Я до сих пор не знаю, что случилось с Дио. Я не спрашивал, я НЕ хочу знать. Не хочу даже помнить. И лучше бы ему быть мертвым, гореть мне в аду за это, но блииин! Пусть он лучше будет мертвым...Я не особо хорошо разбираюсь в людях, мне этого и не надо, но...Он. Ебнутый на всю голову. Вечно пьяный, но не алкоголем - улыбками без причин и обязательств. Как и вечно лучащийся таким же бесплатным светом. Как это солнце. Мне не понять, что за тараканы в его белобрысой голове, но почему-то и будучи абсолютно слепым, можно всей кожей тела ощутить, что он просто уходит в отрыв, будто на закате каждого дня своей жизни готов умереть, перегорая, последним дыханием выплеснуть свой свет тем, кто еще будет жить дальше. Как это солнце.

Я бы хотел так же.

Я бы хотел, что б Дио погиб. Что б его стерло об асфальт и зарыло под землю на пять метров. Что б его просто не было. Не было напоминаний о том, что мне никогда не порвать своих цепей.

Я стою на краю Сильваны, залитой водопадами солнечной крови и в полголоса молюсь о смерти человека, который передо мной виноват только в том, что одной дикой случайностью перечеркнул своей линией жизни мою собственную, оставив на ней белый саднящий шрам.

- И не надейся.

По мозгам со всей дури шибает огромная искрящая молния. Я слишком хорошо знаю этот голос, чтобы не обернуться.

- Боже...Ты же... Но я думал ты...

- Все вы так думали, - брезгливо машет рукой. Такой знакомо тонкой белой. - Не дождетесь! Мои часики тикают и на них еще куча времени.

Приняв то, что он каким-то диким образом остался жив, после того как его ваншип смешало с землей, я все же мог бы ожидать хотя бы бинтов и шрамов - на чистом и свежевыбеленном Дио нет и царапины.

- Но как!? - больше ничего членораздельного в голову не приходит.

- Задом об косяк! Плохо меня знаешь, Иммельман. Я не могу умереть, - улыбка на лице почему-то замирает и теряет цвет, когда он добавляет:
- Так.

В голове мучительно скрипит.

- Но твой ваншип взорвался...

- Взорвался не ваншип, - пожимает плечами. - Взорвались топливные баки, которые мы скинули, прежде чем самим спрыгнуть.

- Спрыгнуть!? На ТАКОЙ скорости?!

- Иммельман, ну ты что, не знаешь с кем говоришь что ли? - хлопает меня по плечу. - Гильдия - это конечно пафосный отстой, но генная инженерия там рулит!

Торможу я сегодня, ох торможу. А это явление Дио, живого и новенького, окончательно вышибло мне мозги. Которые сейчас лучше отключить. Потому что я не знаю, что думать и боюсь что-либо чувствовать. А Дио видит на моем лице что-то очень интересное и щурит свои итак узкие гильдерские глаза.

- Висла...

Имя - спусковой крючок. Подножка в самосъедающую депрессию пятиминутной давности. Я отворачиваюсь, чтобы не обнажать слишком явную тоску крупными мазками рассыпанную по лицу.

Закатная тишина. Фон Сильвановских моторов.

И руки. Из-под локтей на грудь. Стопоря дыхание. Вышибая дрожь. Я могу биться затравленной птицей с убитым личным пространством. Но... Почему-то слишком все равно. Почему-то на секунды хочется пожить без обязательных страхов. Жесткое и щекочущее на щеке. Мертвые белые волосы. Осенним ветром по коже, дыхание. Руки, скользя уже по плечам и дальше, до моих ладоней, даже сквозь перчатки - холодные. В этом теплом вине вечера - странно приятно. Сплетая с пальцами, отрывая от перил. Расправляя крыльями.

-Небо - твое, Иммельман, - шепот. Прохладный. Легкий. Как ветер. - Оно никогда ничего не просило взамен.

- Я не могу, - закрываю глаза, откидывая голову на чужое плечо. Плевать уже... - Не могу я эти цепи порвать....

- Я смог. Я могу показать, - отпускает меня. И обходя сзади, одним прыжком влетает на перила. - Показать тебе.

Заложив руки за спину, ощутимо пошатываясь, ходит по поручню взад-вперед. Порыв ветра - и его снесет туда, где высота гораздо больше десяти этажей.

- Э-э, слезай.. - падай.

Взмахивает руками как крыльями и встав на одну ногу, слегка переклоняется вперед.

- Дио, слезь, пожалуйста! - падайпадайпадай.

- Ну и что же ты за птица, Иммельман? Разве птицы высоты боятся? - заливается золотистым смехом и чуть подскакивает, перенося вес на другую ногу, но теряет равновесие и начинает падать. Могу броситься и успеть - но стою и смотрю, задержав дыхание. Дио, выделывая плавный кувырок в сторону, лениво встает на руки и замирает кверху ногами, лицом на закат.

- Ты боишься, Иммельман. Боишься, что сорвавшись, никогда не вернешься. Что унесет и рассыплет по облакам. Этого и хочешь, больше всего хочешь, но боишься, - перекувыркивается обратно на ноги и опять, опасно шатнувшись и заставив меня вздрогнуть, поворачивается ко мне лицом. И я вижу его глаза. Этого предостаточно.

- Да ты пьяный....

- Я?! - он чуть не падает от возмущения. - Да ни за что! Хочешь, тест на трезвость устрою? Хочешь?

Ответить не дает - снова прыгает на руки и звучно как через рупор произносит:

- Классика жанра - пройти по прямой!

Кровь отливает куда-то в пятки. Я как замороженный смотрю на медленно и аккуратно сгибающиеся, скользящие вокруг перил белые пальцы. В голове что-то страшное, спирали и смеси рвущие пополам, к месту приколачивая гвоздями сквозь ноги, избивая по спине, чтобы шагнуть вперед и одним танцевальным движением - столкнуть.

Да что со мной!?

Дио качается всем телом туда-сюда. Придурок дебильный...

- Слезь... - псих. Психпсихпсих. - Слезь...черт...

Голос почему-то оседает на дне рта и громче шепота не получается.

- Пожалуйста...

Он только захлебывается своим психопатичным ржанием и орет мне сквозь широкую зачем-то отчаянно злую ухмылку:

- Кричи на меня, Имеля! Кричи! Матерись! - жестко смеется в танце над пропастью. Танце только на тонких пальцах. - Рви цепи! Рви, Иммельман!

НЕНАВИЖУ! Первый раз в своей жизни, так паляще, уничтожающе - НЕНАВИЖУ!

- Ну же, Иммельман! Кричи!

Нет. Не получишь. Не дождешься. Подавишься. Мрразь.

- Дио, - болезненно тщательно подбираю слова. - Лечись!

От всей души. Занавес. Быстрые шаги. Прочь.

Мне в спину - голосом, до оглушающей неузнаваемости пасмурным:

- Клаус Валка - трусливый мудак.

Оглядываюсь - Дио твердо стоит обеими ногами на предельно узких перилах и, скрестив на груди руки, смотрит в темнеющие небеса.
†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Обидно, но мне некуда больше спешить. Поэтому и остужаю свою накаленную до гудения голову в подушке, тупо смотря в потолок. Гребаный Алекс. Гребаный Дио. Дважды гребаный. Моя свобода. Мои обязательства. Моя клетка. И если я хочу всю жизнь биться на привязи - не надо мне мешать.

С треском распахивается дверь. Я аж подскакиваю. На пороге - задыхающаяся Лави с лицом, переливающимся от багрового до белого.

- Клаус! Там! Там! - пытается поймать с судорогами выскакивающее из горла дыхание.

- Что? Что такое? - быстро соскакиваю на пол.

- Ваншип! Дио!

Только не опять...Только не опять!

Сломя голову несусь в ангар, куда поставили то, что осталось от моего ваншипа. Если этот...Если он хоть пальцем его тронет - там же придушу....

Влетаю внутрь и чуть не падаю, запнувшись об какую-то железку . И встаю как пришпиленный.

Из маленького магнитофона в углу тренькает какая-то пилорамная мозгодробилка. По всему ангару раскиданы запчасти, инструменты, еще какая-то хрень, а в центре этого технического армагеддона - некто в одних грязных рабочих штанах и сварочной маске. По бумажному тону кожи - понятно кто. Стоит и, пританцовывая, хозяйничает сваркой с чем-то внутри МОЕГО ваншипа. Взглядом ищу что-нибудь тяжелое. Натыкаюсь на гаечный ключ...

- Ау! - оборачивается и трет зашибленную задницу. - Иммельман! Это же больно! Ты бы лучше помог, а не ключами швырялся! - все это он вещает из-под опущенной маски, но в голосе явно пропечатывается улыбка. Весело ему, блин. Ну я щас тоже посмеюсь.

- Отошел от моего ваншипа. Быстро, - медленно шагаю в его сторону. Я еще не решил, что собираюсь сделать, но эта гильдерская морда явно напрашивается на что-нибудь ужасное.

- Ну если так в попе свербит, то пожалуйста, ради бога, - снимает маску, открывая чумазое лицо и челку, слипшуюся от машинной грязи и испарины. - Только я твой движок разворотил нафиг и половину запчастей повыкидывал. Собирай тогда сам. Мы люди беспринципные....

Легко спрыгивает на пол и вытирает руки об заляпанные штанины. И пока он медленно оттирает каждый пальчик, до меня медленно докатывает - Дио пытается меня сломать. Он опять за каким-то хреном пытается меня сломать. Я отрываю взгляд от пола и замечаю на себе два голубых рентгеновских луча глаз напротив. Напряженных. Ожидающих.

- Представь, что это игра. Интересная детская игра. Ты же любишь играть?

Я изучаю грязные потеки пота на его замаранной белой груди. Он в упор смотрит на заднюю стенку моего черепа и перечитывает мои мысли.

Грубо выхватываю сварку из его рук. Чтоб ты провалился...

Ожидаю победной ухмылки. Но вместо нее - короткий кивок.

- Уже почти все, только с движком повозится пару часов и можно идти чай пить.

- Но как? Там работы минимум суток на трое, если все заново чинить и спаивать...

- Так я ничего и не чинил! Просто все новое поставил. Надо же раз в жизни пустить гильдерские миллиарды на что-то более полезное, чем круглосуточный кутеж....

- Но я же не просил...

- Ой, заткнись, а? Затрахал уже, честное слово! Клаус, - вздрагиваю. Мое имя... - О подарках не принято просить, так что успокойся, хватай дрель и вперед!


И семь тысяч секунд пружинного техно в ушах, послушного металла под ладонями и влажной белой кожи перед глазами.
†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Небо пускает меня на порог, протянув к ногам ступени облаков. И я благодарно ловлю солнечный свет на изгибы серебряных крыльев, окунаясь в этот безбрежный голубой океан с головой. Белым ангелом-хранителем надо мной - гильдерский ваншип. С приятным холодком остывает на ладони дико-непривычно-дружеское "Дай пять!" И бьется, бьется свежим прохладным эхом в голове:" Ты играешь только для себя. Это небо только для тебя".

Позвоночником впитываю растерянную улыбку Лави - она все утро не находит что сказать. А я и забил на логические объяснения. И сегодня на несколько тысяч секунд вернусь в детство.

- Ииммельмаааан! - белый ваншип срывается сверху, скатывается за наш правый борт. - Можешь так?

Ускоряется, рвется вперед, ныряет вниз и красивой петлей раскидывает во все стороны ворох сонных облаков. Здорово. Но я могу лучше. Переворачиваюсь и делаю похожий трюк, только с большим количеством оборотов. За что зарабатываю жест 'отлично' на все четыре руки гильдерских пилотов. Они возвращаются обратно, нависают над нашими головами. Косичка Дио щекочет мне лицо, выманивая улыбку и глупое детское хихиканье.

- Мозги простудишь! - давлюсь от смеха и ветра. - Без шлема летать!

- Поздно, Иммельман, поздно! - Дио ржет и дергает меня за уши моей летной шапочки. Га-ад. - Эээх, Люсиола! А давай наше любимое!

Перекатываются теперь уже на другую сторону и мы широко открытыми глазами следим как Люсиола привстает со своего места и накрывает ладонями глаза Дио. Тот с птичьим криком дергает штурвал и ввертывается в видимый только ему быстрый воздушный поток и, расправив руки белыми крыльями, уходит в облака на скоростях падающих звезд, оставляя в высоте отзвуки истеричного восторга и тающий жар пламени ускорителей.

Неба так много, что кажется будто весь мир состоит из одних облаков в голубом океане. Океане чистом, чище чем мы все. И глаз не хватает, чтоб ухватить край этого бескрайнего горизонта, впитать в себя и растворить в крови. Уже мало думается о каких-то гонках, финишах, обещаниях...Хочется забыть, что нельзя закрывать глаз, потому что гильдия дала полное разрешение на огнестрельное оружие и в любой момент может найтись десяток удачливых уродов с пулеметами. Не хочется никуда спешить, вообще отпустить штурвал и целую вечность падать горизонтально, изредка ловя на ресницы солнечные блики. К счастью, я летал достаточно, чтобы научиться не думать, когда управляешь ваном. Просто полный автоматизм и машинальные действия на редкие голосовые команды, в которые даже не нужно дословно вникать.

Вот Дио тоже, похоже, не думает абсолютно. Наблюдая сзади, белый ваншип кажется мне бумажным самолетиком, попавшим в перекрестие ветров - его хаотично швыряет во все стороны, переворачивает долгими спиралями, мечет немыслимыми траекториями. Будто пилот послал на фиг все законы физики и забил на бесполезный перерасход топлива. С самого начала я был уверен, что у Дио стопроцентная мания величия и пунктик насчет номера один. Ну, не то чтобы я когда-то разбирался в людях, ни то чтобы сейчас у меня это лучше получается - просто, когда кто-то любит летать, это видно. Проходя в метрах от белого борта, не нужно быть великим психологом, чтобы за эйфорией, бешеной аурой витающей вокруг пилота, прочитать чистый детский восторг, не заляпанный желанием надменно ржать на финише. И от мириад чистых кристалликов солнечного света, рассыпанных по радужке его глаз, от закушенных губ Люсиолы, сквозь которые все равно пробивается улыбка, от редкого беспричинного хихиканья Лави - у меня самого глубоко в животе взрываются фейерверки горячих искр и за спиной вырастают крылья.

Четыре ребенка, слившихся с ветром и на секунды забывших, что есть еще что-то кроме свободы и скорости.

Например, красные ваны и тщеславие. Стиснутые зубы и глаза, блестящие далеко не от положительных эмоций. Боевой прицел на носу - между нами и белым ваншипом. Я крепче стискиваю рычаг штурвала и чувствую, как пристально Татьяна смотрит мне в лицо, показательно постукивая пальчиком по гашетке. Сглатываю.

- Лети вперед, Иммельман. А мы поиграем, правда? - Дио кивает мне и подмигивает Татьяне. Тем самым полностью переключая ее внимание с меня на себя. Красный ван кренится в сторону, а мы с Лави спокойно летим дальше, не меняя курса. Мы не прибавляем скорость - нам интересно посмотреть, какую такую засаду задумала гильдия, что не стесняется на своем легком, почти 'модельном' ване развлекаться с тяжелым боевым. Именно развлекаться - то, что вытворяет Дио по-другому не назовешь.

Кружится со всех сторон, не давая маневрировать, но и не касаясь бортами, почти танцевально уходит от выпадов Татьяны и все смеется, заливисто, звонко, заставляя ее рычать в полный голос и терять контроль. Соблазняя, виляет хвостом в яблочке прицела, но ни разу не позволяя в себя попасть. Когда же Дио выделывает простую, но красивую Нестерову петлю и чуть набрав скорость нависает прямо над Татьяниной головой, та окончательно выходит из себя и остервенело вопя "Да ты совсем оборзел!" задирает нос вана вверх, но вместо столкновения пролетает мимо. Вот тут Люсиола слегка касается передатчика на своем ушке, что-то в пол голоса говорит и...от красного вана нафиг отваливаются клавдиевые дуги и быстро тонут в облаках. Я едва не выпадаю из кресла - за всем этим наблюдаю вывернув шею чуть ли не на сто восемьдесят ? какого черта!? Установки же можно отзывать только с Сильваны...?!

- Мягкой посадки! - Дио переклоняется через борт своего ваншипа и в ответ на тучу Татьяниных проклятий посылает ей воздушный поцелуй. Лави гыгыкает, я только качаю головой. Нам свезло с ангелами-хранителями =).

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Когда, я наконец спросил, он ответил примерно так: "Капитан у вас, конечно, мужик инфернальный, но зато душевный, договориться можно..." Короче как обычно, говорит так, что понятно в основном ему, а не остальным. Что не понятно конкретно мне, так это почему Алекс такое разрешил. Нет, Дио, конечно, объяснил и даже очень натурально изобразил сцену пожимания плечами, исполненную подлинно алексовского пофигизма, но неужели ему действительно до такой степени на это все плевать? Ведь Татьяна тоже с его корабля? К чему гадить своим же? В принципе об этом можно спросить и Татьяну, но с ней-то все понятно - себялюбия выше крыши, но Алекс... Хотя его страсть страшно мстить кое-чего объясняет =) Так или эдак или по третьему варианту - мы пришли первыми. Дио третий - решил проследить действительно ли мягко Татьяна приземлится и в случае чего помочь (это он сам так сказал, хотя мне больше кажется, что он просто ехидничал) и потерял кучу времени. В общем мы дружною гурьбой отправляемся в третий тур. Ура!

Такое событие само собой стоит отметить. Это так наши механики думают. А если уж они чего надумают - их сам броненосец Урбанус в лоб тараном не тормознет. Вот и выволокли на вечернюю палубу ящик вина, приволокли гитару и сейчас пытаются прямо на полу развести костер из туалетной бумаги и старых деревянных лавок, надыбаных в кают-компании.

Наверх выползла даже Татьяна, заметно присмиревшая после своего облома - в третий тур она не прошла и теперь изображает подобие виноватой улыбки. Что ж, она сама превратила ГрандРэйс в гонки на выживание и тихое 'я просто хотела быть лучшей' особо не делает ей чести. Но она все-таки еще Татьяна Висла - наш любимый командор, так что никто ее всю оставшуюся жизнь ненавидеть не собирается. Тут не те люди...Кстати, с ней явилась и Алиста, что вызвало бурный ажиотаж у гильдии...

- Госссподи, какие дойки...Ээээ, в смысле, какой фюзеляж! Люсиола, ты тока глянь! Вот это птичка! - в след проходящей Алисте, Дио буквально облизывается. - Пойду-ка пришвартуюсь, - поправляет было волосы одной рукой, но на секунду замирает и... - Неет! Брать на абордаж! - наоборот взлохмачивается и ковбойской походкой топает за Алис. Они останавливаются у перил чуть поодаль, но я уже не слышу слов. Вижу только, как Алис засвечивается сначала тщеславной улыбочкой, выверенным движением перебрасывает косу на другое плечо, а потом... Возмущенно вскидывает брови, вся подбирается и - пропечатывает Дио душевный хук в челюсть. Следующей вспыхивает Татьяна и вмазывает ему с другой стороны. Люсиола кривится и улыбается одновременно. Дио плетется обратно, сильно пошатываясь и держась за подбородок.

- Это было... больно, - постанывает, ощупывая разбитую десну. - Вот отстой... Мой дантист на мне скоро состояние сделает....

- Че ж ты им сказал? - Люсиола качает головой.

-Татьяне? Ну, что стриптиз танцевать у нее получается лучше, чем летать....аай, - шатает передние зубы. - А Алис... - вообще отмахивается. Действительно, если уж даже амебоподобная Алис не сдержалась, то наверное лучше вообще не знать.

Тут Гудвин махает нам рукой - им наконец удалось развести огонь. Самое время - сумерки темнеют.

Мы с Лави и Дио сидим и кайфуем от теплых ветерков в волосах и света мачтовых фонарей в темнеющем небе, неожиданно мягких для Сильваны-Убийцы. Может этот корабль и есть летающая смерть, только это теперь мой дом и мне до дрожи приятно опираться спиной об металл бортовой ограды и смотреть на огонь и на пряди волос Лави, в его отсветах вспыхивающие темным золотом. Слушать мелодичное гитарное бряцанье и голос Гудвина. Какой же у него обалденный голос... Объемный, хрипловатый, будто теплыми шершавыми пальцами трогающий внутренние стенки твоей души...
-О, детка, с летней луной к нам спустятся ангелы... О, они подарят тебе это небо... Только тебе, только тебе...
Я слабо замечаю, что почти не дышу. Я чуть выпил, и голова приятно кружится и так тепло-тепло, что я не протестую против плеча Дио, прижатого к моему собственному. Я просто обращаюсь в ощущения и улетаю. Тонкие струйки света льются сквозь прикрытые ресницы, струны позвякивают, манят, уводят в вечер и тонкие пальцы осторожными бабочками порхают по моему запястью, а может мне это только кажется.
-Не бойся, шагни им на встречу... Напейся с их рук чистого ветра... О, детка, они подарят тебе это небо...
Я слабо улыбаюсь, стараясь не бояться ладони Дио на моей собственной и уношусь с костровым дымом в небеса.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Меня ловят за рукав за два шага от каюты. Оборачиваюсь, ожидая увидеть Лави, возмущенную тем, что я оставил ее одну, но вместо нее стоит Люсиола.

- Клаус, могу я вас кое о чем попросить?

- Конечно. Только давай на 'ты', ладно? А-то как-то...

- Ты ведь в курсе, что гонки третьего тура будут в пустыне? - киваю. Он опускает голову и продолжает чуть ли не на два тона ниже - Так вот... Это касается Господина Дио...

Я удивленно вздергиваю бровь. 'Господин' Дио??? Он же вроде его друг..?

- Клаус, пожалуйста, не мог бы ты провести время третьего тура не на Сильване, а на нашем крейсере? - по мере расширения моих глаз, он повышает голос. - Я прошу вас...тебя. Это очень важно.

Я только варежкой щелкаю. Это как понять!?

- С какой стати!? Зачем??

- Это его желание.

Желание!? Я че, похож на золотую рыбку?! Когда это я нанялся исполнять желания Гильдии?

- Извини, Люсиола, но я...

То, что он вытащил меня в полуфинал еще не значит, что...

- Я могу заплатить. Сколько хочешь...

ЧТО МЕНЯ МОЖНО КУПИТЬ!

- Какого хрена!? Люсиола! Ты видишь у меня на лбу ценник? Я вам не палка колбасы, чтобы...!

- Клаус, пожалуйста, - затыкаюсь СРАЗУ. Голова Люсиолы опущена низко-низко как у собаки, ждущей пинка по морде. Кожей тела чувствую, что он близок к тому, чтобы грохнуться на колени. Я...Черррт...В голове полный абзац, и я даже не знаю, что сказать. Чтобы Гильдия умоляла о чем-то простых смертных?? Может ли это быть действительно настолько важным? Или Люсиола просто до такой степени преданный, что готов ради 'господина' так унижаться? Черт их знает, гребаная гильдия...





- Ну... Ну хорошо, я согласен, - вот. Вот теперь все. Хана мне.

- Благодарю. Эскорт уже на палубе. Поднимайся, когда соберешься.

Чего??? Какой эскорт? Че, прям щас лететь что ли? Операти-ии-ивные...

Спустя десять минут, пять из которых ушли на прения с Лави, поднимаюсь наверх. По палубе уже рассыпано несколько 'звезд'. Механики в напряге - не привыкли к таким гостям. Но гильдия тут не с войной. У одного из кораблей стоит белая фигурка, в которой я узнаю Дио, уставшего и полусонного. Честно говоря, непривычно видеть его таким, он ж вроде энерджайзер 24 часа в сутки. Но время сейчас позднее, около полуночи и я сам уже позевываю.

Подхожу к нему. Получаю тихое, но теплое 'спасибо' и приглашающий жест в сторону кабины 'звезды'. Что?! Я что, сам должен вести!?

- Люсиола, давай с Иммельманом... Я уж с Цикадой полечу, а то еще удрыхнусь за рулем, - широкоооо зевает.

Забираясь в кабину, слышу как кто-то окликает меня по имени. Оборачиваюсь - Лави.

- Клаус. Возвращайся живым, - улыбается. Все-таки улыбается.

- Просишь о невозможном, но... - пожимаю плечами. Люсиола усмехается. - Обещаю.

Нечто похожее на люк захлопывается за моей спиной и я оказываюсь в кресле перед прозрачной перегородкой, за которой вижу другое кресло занятое Люсиолой. А, вот значит как у них эти звезды в полете на две части делятся - у них там по два пилота. Люсиола чего-то делает и врубается свет, на экране предо мной загорается изображение сильвановской палубы, кстати, та ее часть которая находится за спиной Люсиолы. Умно. Значит у Гильдии тоже есть такое понятие как 'команда'.

- Ничего не нажимай, просто сиди. Лететь недолго, - еще б я знал че тут нажимать! Торчат только два рычага с кнопками...

Летим действительно недолго, так как я успеваю зевнуть всего раз десять. Как уже сказал, я смотрю через экран Люсиоле за спину, по этому куда мы там влетаем, я особо не вижу. Только замечаю, что оранжеватый в подсветке сенсорных кнопок на экране полумрак снаружи быстро светлеет, а потом и вообще превращается в поток светового молока. Со свистом несемся в каком-то огромном чем-то, напоминающем тоннель да таких размеров, что и Сильвана бы легко пролетела. Вот это у них крейсера....Целый летающий город. Нас к чему-то пристыковывает и тянет вниз на площадку. Выпрыгиваем на белый мрамор. Ну вот. Я в Гильдии. И лучше пусть это будет первый и последний раз.

С трех первых вздохов я замечаю, что тут как-то не так. Какое-то маленькое неуловимое отличие. Будто дышать чуть труднее. Как если б на большой высоте. И еще очень-очень жарко! Я прям сходу комбез растопыриваю. Ууу, парилка! Топаю за Люсиолой, глазея по сторонам как дите в зоопарке. Странное место - огромные пустые пространства, какие-то огни, горящие без источников, световые узоры прямо в воздухе над головами, огромные экраны, висящие без опоры. С новыми шагами, чувствую, что шагать-то тут почему-то легче, будто бы я потерял половину веса. Этакая полуневесомость. Заходим в прозрачный лифт, движущийся без тросов, я б наверно штаны обмочил, если б высоты боялся - внизу километры механической пропасти. Не смотря на всю эту дикость факта моего пребывания в гильдии - мне по прежнему дико хочется спать и я очень сильно радуюсь, когда мы таки тормозим перед какими-то огромными светящимися дверями. Ну, щас там наверно будет что-то такое, что прям ух!

Двери открываются, впуская нас в какое-то огромное полутемное помещение и когда я оказываюсь внутри и оглядываюсь вокруг - сначала стою в легком офигении, потом начинаю тихо хихикать.

Пространство хоть и по-гильдерски большое, НО ничем остальным на гильдерские интерьеры это не тянет - помойка катастрофическая! Кажется будто тут бомба ядерная рванула: везде и всюду раскидано всякое барахло, мебеля верх дном, с краю от моего взгляда возвышается пирамида пустых пивных бутылок, тут же на полу разметанная груда каких-то чертежей, дальше что-то вообще непонятное - то ли развороченный насмерть ваншипов мотор, то ли вообще что-то неземное и сюрреалистическое; корявая надпись грязно-оранжевым по белоснежной стене - "Мир, Труд, ЛСД". Короче, типично подростковый бардак. В довершение к картине мы добредаем до огромной, просто чудовищной кровати с паланкином, от которого, правда остались одни лоскутки, как будто его кто-то яро драл зубами. "Добро пожаловать на мой траходром," - бросает Дио и, расстегивая молнию на комбинезоне, прется куда-то дальше. Люсиола кивает на постель и сам тоже теряется где-то в тенях. Здорово, такая огромная мягкая кровать только для меня. Я аж щурюсь от удовольствия, стягивая одежду и оставаясь в одной майке и шортах. Жарко же тут у них... С блаженным облегченным вздохом - падаю на простыни, изрисованные облаками. Хорошшшшо! Уже почти проваливаюсь в дрему, когда вижу, что сюда же направляется и Дио, по дороге скидывая шмотки. Причем, все. То есть... вообще все. В животе холодеет...Только не это...

- Эээх, подвинься, Имеля, - именно это...Дио плюхается в кровать рядом со мной и беспечно раскидывает свои конечности во все стороны. Я пытаюсь отодвинуться, но обнаруживаю, что это почему-то не выходит. Может потому, что другим боком я упираюсь в Люсиолу. Меня прошибает ледяной пот. Мамочки...

Пытаюсь вскочить, но Дио успевает вцепиться мне в плечо и рвануть назад:

- Да лежи ты спокойно, я не в настроении для постельных глупостей, - лежу бревнышком, пытаясь успокоить бешеную дрожь по всему телу. А Дио так устало и спокойно продолжает, - Я уже пять суток не спал. Устал, как собака...

Зевает и переворачивается на бок, закинув руку мне за ухо. Желание поспать как-то резко пропадает. В страшной жаре, обливаясь холодным потом, валяюсь между двух гильдеров и мелко трясусь. Всегда был уверен, что умнице-мальчику мне, когда-нибудь очень нехорошим боком выйдет моя сговорчивость и возможно будет стоить жизни. Ну, или чего-нибудь другого.

Очень круто ты попал, Клаус Валка...

Конец четвёртой главы

@темы: ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

---

ГЛАВА ПЯТАЯ

*("Dio" - ит. "Бог")

We're walking in the air
We're floating in the midnight sky
And everyone who sees us greets us as we fly
I'm holding very tight
I'm riding in the midnight blue
I'm finding I can fly so high above with you...
Nightwish

Уснуть мне каким-то чудесным образом все-таки удалось. Но поспать получилось максимум часа четыре - просыпаюсь я от мало приятных звуков расстроенного кабацкого пианино. Не припоминая такого предмета мебели в комнате, слегка приоткрываю глаза - и вижу чуть поодаль от кровати какую-то штуку, здорово напоминающую шахматную доску, только размером со стол для пинг-понга, не меньше. Прямо на ней пузом к низу и с задранными ногами возлежит Дио в одних трусах и кроссовках, желтых, с белыми шнурками. С противоположного конца на табуретке сидит тот охранник (Цикада вроде его звать) и с умным видом вгрызается в булочку, ага, с маком. Из-за стола виднеются некоторые части тела предположительно Люсиолы, и он кажется, отжимается. Все это смотрится как-то непонтово и мне даже кажется, что это продолжение ночных кошмаров, но этот противный скрежет истеричных клавиш уж слишком реально врезается в уши. Да че это такое?!

Осторожно, стараясь не выдавать своего бодрствования, поворачиваю голову туда, откуда этот звук доносится. На полу стоит какая-то непонятная штука - небольшая коробочка со штырем, на который насажена круглая плоская черная хрень. По этой самой хрени шкрябает иголка. Ко всей этой дикой конструкции подсоединена большая ржавая труба из которой эта жуткая музыка и доносится. Интересно че это такое? Дизайн, прямо таки скажем не в духе Гильдии...

- Заполучите Ладью в Е4, - с того ракурса, в который я щас извернулся, мне теперь отлично видно всю шахматную доску, пыхтящего Люсиолу, Дио, эротично поглощающего вроде бы эмэмдэмс, и Цикаду в позе мрачного мыслителя.

- Скотеныш, - Цикада убирает с поля поверженного Коня. - Пешка на Ф5.

- Где Дельфа? Дрыхнет еще? - Дио медленно перевертывается на спинку, медленно задирает вверх ноги и так же медленно прячет во рту конфетку. - А то мы во дворец намылились, транспорт нужен....Слон на Д4.

-... - Цикада теряет второго Коня. - Вообще-то вылетела еще часа четыре назад, кстати, во дворец, - еле слышно скрипит зубами. Видно, шахматы ему совсем не в жилу.

- Ниче не говорила передать? Как будто она не вставит, пока я на ее крейсере, как же...

- Н-нуу, не драться, не хулиганить, не курить в постели, не трахаться в общественных местах....

- И не пить из унитаза, знаю-знаю, что-нибудь новое?

- Пешка берет Ладью, - Дио чуть со стола не кувыркнулся, но Цикада сдержанно скалясь, тут же добавляет: - Еще сказала, что крейсер теперь под полным твоим командованием. Насовсем.

Вот тут уж Дио не удерживается и со стола таки валится, причем прямо на сопящего от отжиманий Люсиолу. Укуренная тормознутось куда-то испаряется и с Люсиолы он подскакивает довольно резво. - Да ты гонишь!

- Так и сказала. Кстати, тебе шах, - Цикада слегка светится. Только Дио шахматы уже, видно, побоку - с помощью Люсиолы он взбирается обратно на доску и раскидывая фигуры, как кабан через орешник ломится прямо на Цикаду, пока не стукается лбом ему в лицо.

- Да бред! Она и в стельку пьяная такого ни в жизнь не скажет! Ну разве что ей только мозги не прокомпостируют...

- Да я и не компостировал особо, - Цикада спокойно пожимает плечами, даже не пытаясь отстранится от такой экстремальной близости физиономии царевича. - Я просто сказал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за собственные желания. К тому же день рожденья - такое дело...

С минуту Дио неотрывно пялится ему в глаза. А потом...

- Цикада - ты супер... Я люблю тебя...- это он завывает утробным, кончающим голосом и, дыша как возбужденный бык, виснет у Цикады на шее. - Какой же ты молодец! Ооо, я хочу от тебя ребенка...

Цикада испуганно(???) и отчаянно отбивается от Дио, который с понятными намерениями принимается выдирать молнию его плаща.

Когда табуретка, на которой восседает Цикада, оказывается под угрозой падения, Дио каким-то образом соображает улезть обратно на доску и светится хыщной лыбой, произведенным над Цикадой эффектом очень довольный.

- Что-то не так? Я просто хотел поблагодарить, - с тщательно выделенным придыханием. Цикада облегченно поправляет помятый и на половину расстегнутый плащ.

-Захочешь поблагодарить - делай это словами, ладно? А пока что тебе все еще шах.

Туманные глазки возвращаются обратно на шахматное поле... и вспыхивают сатанинским пламенем.

- Хрена с два!

Дальше следует свирепая шахматная баталия, воинственный клич Дио - "Ход Конем!", Цикада получает этим самым конем по лбу, а царевич пользуясь временным отвлечением противника, совершенно наглым образом ставит Слона с Д4 на Е8 и бессовестно так орет - "Шах и мат! Шах и мат!" Цикада пытается еще возмущаться, но Дио кивает на Люсиолу и угрожающе цедит сквозь зубки:

- Вот ему еще 3825 отжиманий, а тебе всего-то прокатить меня до мостика. Дофига ли я прошу? Для тебя, между прочим, великая честь нести на своем презренном загривке великого гигамега-гроссмейстера.

- Да-да, ладно, залазь, великий, - пока Дио, не спеша, триумфально взбирается ему на холку, Цикада опускается на колено и недовольно пыхтя 'Каспаров, твою мать', встает и отправляется к дверям. На пол пути к которым, Дио выдает:

- Ты знаешь, я передумал. Вези-ка меня в столовку. Пешком. Чайку трахнем!

- Но до туда же восемь этажей! - под этот обреченный стон, парочка из комнаты ретируется. А через пару секунд, уже удаляясь слышится исполненный праведного ужаса вой "Караул! Дизетские бизоны наступают!" и тяжелый топот цикадовых сапогов. Видно Дио его галопом погнал... От бизонов... Тут уж я не выдерживаю и закатываюсь диким хихиканьем. Они че, все с ума посходили? Они ж вроде Гильдия? Отмороженные инопланетные биороботы с дистрофией мышц лица и шестеренками вместо мозгов.

- Доброе утро, - Люсиола поворачивается в мою сторону и улыбается, делая теперь уже отжимания с хлопками.
- Доброе...Люсиола...А можно спросить, - еще с минуту сражаюсь с хихиканьем и, откашлявшись, продолжаю. - Дио правда принц или меня переглючило?
- Правда, - садится и пожимает плечами. - А что, не похож?

- Похож-то похож...А почему к нему этот охранник на 'ты' обращается? Я себе эти всякие межклассовые придворные заморочки чуть-чуть по-другому представлял...Ну там, поклоны, реверансы, все дела...

- Ну есть такое, - усмехается. - Только Дио этого терпеть не может. Не советую к нему на 'Дио-сама' обращаться или как-то так - зубов не соберешь. Сам получал частенько, пока не отучился... А заметил, наверное - комната...

Да. Тут уж сложно НЕ заметить. Я в жизни такого свинарника не видел....

- Строжайше запретил сюда входить и тем более порядки наводить. Ну, никто и не рискует...Уже целых три года - тепло улыбается и наконец встает на ноги. - Такой вот заскок на неприкосновенность личности. Да ты не обращай внимания, у него бывает...

- Да уж... Для принца он слегка... диковат.

- Ну да...Иногда, конечно, может перестараться, но вообще он хороший человек, - ну конечно. Пока дрыхнет пастью к стенке. Что, как я понял, случается не чаще пары часов за пятеро суток... Но Люсиола почему-то опускает взгляд и говорит тихим-тихим голосом, как о чем-то тайном. - Он очень добр ко мне...

- Разве ты не его друг? - странные эти гильдеры. Удивляться таким естественным вещам...

Он поднимает голову и в упор смотрит мне в глаза.

- Я его раб.

- Кто???

- У нас это модно так называется 'приставной'. В смысле, Династия может приставить к себе гильдеров из любой касты, поштучно или всем родом с перспективой на последующие поколения, как мы с Цикадой - наш отец был приставным у Дельфининого отца, Цикада - у самой Дельфины, ну а я теперь по эстафете у Дио... Слуга, советник, личный телохранитель, личный психиатр, нянька - называй как хочешь, но сводится все равно к одному - личную свободу мы уже теряем навсегда, причем у нас конечно же никто не спрашивает согласия.

Заметив тупое недоумение на моей физии, Люсиола спешно добавляет, почему-то таким голосом будто оправдывается:

- Н-нет, это совсем неплохо! Я... - тщательно, осторожно выбирает слова. - Это лучшее, что могло бы со мной случиться, будучи рожденным в Гильдии... Я не могу и желать большего....

...Честно сказать? Я мало что про гильдию знаю. Знал я про кастовое деление. Но чтоб рабство?.. И до чего же неприятно смотреть на опущенные глаза Люсиолы, помня как он спешил улыбнуться, ловя на себе взгляд Дио. Искренне или просто в угоду? И жутковатые мурашки по спине от его голоса - какого-то затравленного преклонения и благоговейного восторга оттого, что он не более чем вещь... Ужас какой... Не хочу даже думать...

- А кто были те двое? Ну с вами, на гонке?

- Просто сопровождение в целях безопасности.

Хм, берегут своего царька...Чувствуя разреженное электричество напряжения в кислороде ищу, на что бы переключить тему. Взгляд натыкается на...

- Люсиола, а что это такое? - указываю на замолчавшую хрень, которая меня сегодня разбудила.

- Это патефон. Такая штука, на которой можно музыку слушать....

- Никогда таких не видел... - глядя на сию конструкцию, сложно представить, как на ней вообще можно какие-то звуки воспроизводить.

- Ну еще бы... Он с Земли.

Удивленно вскидываю голову.
- С Земли?! Но я думал... Это все сказки. Экзайл и прочее... Я никогда не верил...

- В интересах Гильдии было выдать это за сказку. Зачем давать повод для сомнения в своей принадлежности... Как говорила Дельфина, черви рады копаться в своей грязи только потому, что не знают ничего лучшего, - замечая хмурость на моем лице, Люсиола тоже переводит тему. - У нас много всяких вещиц с Земли, только это в основном во Дворце. Я думаю, Дио тебе сегодня покажет...

- Мы полетим во Дворец!? - вот об этом-то я слышал. Гильдерский рассадник. То самое место, в центре ГрандСтрима, где ни разу не бывал ни один человек с поверхности. Город Небес. Такому повороту я даже рад - ведь мы полетим в ГрандСтрим!

Тут вдруг что-то начинает тренькать, Люсиола хватается за ухо и говорит "мы сейчас" и переводит взгляд на меня:

- Кажется, они все-таки доскакали, - улыбается. - Пошли что ли?

Поднимаюсь с постели и шарю по полу в поисках комбинезона, который вчера туда кинул. И которого там сейчас почему-то нет.

- Эээ, Люсиола... - открываю было рот, но Люсиола уже сует мне под нос гильдерскую летную униформу.
- С этим будет проще перенести скоростные перегрузки.

Очень хочется посмотреть на себя в зеркало, но среди катакомб этого свинюшника ни одного не видно. Зато на стене, прямо напротив кровати я вижу еще одну странную штуковину - вроде бы часы... Только на них почему-то четыре стрелки и чего-то намекающего на 24 часовых деления там и рядом нет. Вместо них выгравированы названия месяцев, кажется дней недели и еще два оборота делений по краю и в самом центре, назначения которых я разобрать не могу. Здорово, часы-календарь... И что всего интересней, стрелка в центре движется в обратную сторону. Надо будет потом у Люсиолы спросить....

После короткого похода по коридорам крейсера и нескольких лифтово-пузырных пересадок мы докатываемся до того, что было небрежно названо 'столовкой' - опупительно огромных хоромов, одной гигантской площадкой висящих в воздухе. По центру тянется чуть ли не на метров двадцать длиннющий стол, до половины заваленный хавчиком, две узкие дорожки мрамора по краям, а остальное пространство - огромные бассейны с водой. Чистой-чистой водой, так что видно щелки между плитками... А мы там внизу сортиры фильтруем...

Двигаем к тому концу, где посреди разнообразной жрачки окопались Дио с Цикадой. При виде нас, Дио пытается что-то приветственно заорать, но получается нечленораздельное бульканье, потому что рот у него занят чудовищным бутербродом размером с утюг. Цикада рубасит тесаком огромный шмат колбасы. Я с удивлением смотрю на 'яства', наваленные кругом. А где корыта черной икры? А где бидоны с шампанским?

- О, Имеля, не стесняйся! Бери чего на тебя смотрит! А то поздно будет! Такие ништяки сюда только контрабандой протащить можно, так что пока Дельфины нет, мы тут царствуем! - барским жестом машет над столом рукой с зажатым в ней ведроподобным бокалом. - Позволь мне тебе чё-нибудь предложить!

Дио взбирается на стол принимается расхаживать среди наставленных сервизов и почему-то пластмассовых вилок, размахивая руками как музейный гид.

- Ты только глянь какое сокровище! Самые отборные ананасики с повышенным содержанием нитратов, гербицидов и под завязку обколотые селитрой! Экзотика... Почки сядут стопроцентно! - вещает так радостно, что аж сияет. - А вот это офигенные апельсины с закрытых заброшенных плантаций Минагиса, где лет двадцать назад атомная станция рванула - в составе вся таблица элементов! Гляди какие здоровые! - демонстрирует оранжевато-буроватое нечто больше похожее на тыкву. Это вот апельсин?.. Подозрительно...

- Это Дизетский бифштекс - холестерина целая тонна! О, священные гамбургеры! Если жрать систематически в течение пары месяцев - печень раздует с табуретку!
Моя любимая газировка! - протягивает мне бутылку. - Сплошные консерванты, концентрированная лимонная кислота и кажется даже хинин! Не хочешь? Ну ладно. Здесь у нас перемороженные полуфабрикаты, генетически модифицированные овощи, высокотоксичные мухаморы... Елкин-дрын! Да это праздник какой-то! - смачно потирает ладони. Мой аппетит как-то быстро улетучивается...

- Яйки бешеных чокобо - сальмонеллез и прочий рулез! А тут Дизетская говядина с бычьим цепнем, уаааа! Соя! Соя! Соя! Редкие галлюциногенные опята со стоков химических заводов - неделю косячить будет! Моя гордость, - хватает со стола какой-то подозрительный пузырь. - Подарок самого Уолкера - ром 'Блэк Джэк' - каждая десятая бутылка отравлена мескалином! Ну разве не здорово!? В мире таких всего двадцать штук осталось! - восторженно порхает куда-то дальше и выуживает из-за груды жуткого вида шницелей небольшую прозрачную бутылку. - Ну и конечно, венец праздничного стола - этиловый спирт!

Глаза Дио светятся голодным экстазом, а я усиленно зажимаю рот. Не думал, что Гильдия НАСТОЛЬКО экзотична в своем меню.

- АБАЖАЮ химию! Эмульгаторы, стабилизаторы, консерванты! Красители, загустители, разрыхлители! Прямо поэзия, кулинарный мистериум! Иммельман, а ты чего не ешь?

- Я не голоден, - умудряюсь пробулькать, не опустошив желудок.
Раз, два, три, четыре, пять - очень хочется блевать...

Со счастливым "Ну как хочешь", Дио, сидя с ногами на столе, принимается мастырить восьмислойный бутерброд из какой-то непонятной дряни, какой - и думать страшно. Люсиола скромненько уминает салатик.

- Дельфину бы вывернуло, если б она такое увидела, - хмылится Цикада, наворачивая колбасу.

- Так в этом-то и весь кайф! - Дио с ходу оттяпывает аж две трети своего бургера. Ни хрена себе у него пасть! - Прикинь, Иммельман! Ввоз какой-либо готовой хавки с поверхности запрещен под страхом извращенной экзекуции. Ну эт потому что все, что оттуда поступает, проходит генетическую обработку и почти полностью видоизменяется на молекулярном уровне. Отстой! Самое обломное - ни грамма тебе лишних калорий! Когда невредно - это неприкольно!

- На День Рожденья можно себе позволить, - Цикада заливает огромную чудовищно жирную, аж какую-то лиловую сардельку толстенным слоем майонеза. Кажется меня сейчас вырвет... А Дио хватает свой этиловый в одну руку, пачку чипсов в другую и вскакивает на стол с воинственным воплем:

- Я жру всякую ультракалорийную дрянь, прибавляющую дециметры на ляжках и пью паленый суррогат, от которого две трети моего веса скоро будут приходиться на печень! Кто-нибудь, остановите меня, если сможете!!! - ...Вот она... Золотая гильдерская молодежь...

Дио вдруг делает такое лицо, будто ему по башке только что стукнула эврика.

- Слышь, Цикада! А прикинь, если дорожку сделать во всю длину стола?!

- У тебя столько кокаина нет...

- Да у меня есть ВСЁ! И еще вот это! Любого вкуса, цвета и в любых количествах! Я ж король мира! Как в анекдоте про боженьку и нарка...

- Дио, - скромно подает голос Люсиола, аккуратно отирая салфеточкой кончики пальчиков. - А ты ничего не забыл?

Дио задумчиво хмурит брови. Цикада делает подсказывающий жест - машет ладонями как крыльями. Тогда царевич хлопает себя по лбу.

- Блииин, мы ж во Дворец летим! Скока осталось?! - пялится на циферблат симпатишных наручных часиков. - Епть! Опаздываем!

Соскакивает на пол, с треском сшибая что-то со стола, и на скорости экспресса несется к лифту, едва не оставляя торсионный след. Интересно, это был эмэмдэмс или все-таки что-то другое?

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Вот нельзя мне долго смотреть вниз. Ни потому что я высоты боюсь, а в корне наоборот - потому что она меня завораживает и утягивает покруче черно-белых спиралек всяких там типа-гипнотезеров. Так околдовано пяля глаза в зеленоватое жерло вертикального тоннеля под нашими ногами, я бы вряд ли заметил, если б мне сейчас кто-нибудь подошел и просадил хорошего пинка, да так, что б я отсюда нафиг слетел. И в себя бы пришел наверно только стукнувшись темечком об дно, если оно там вообще есть, за этим озером лазерного света.

- Мы поедем, мы помчимся, на ваншипах утром ранним! И отчаянно ворвемся мы в ГрандСтримовы ветраааа! Хей-Хей!

Есть такая вещь, по действию эквивалентная пинку под зад - резкое надрывное 'запевание' Дио зачем-то прямо мне в ухо. Что за привычка - вылезать как черт из банки, да еще орать таким голосом страшным!? Качнувшись на корточках, начинаю терять равновесие, но Дио, невзначай вцепившись мне в шкербот, мотает меня в разные стороны в такт своим распевам:

- Ты увидишь Дизет крайний! Ты поймешь, что он бескрайний! Я тебе его дарююю! У-У!

Перед глазами качается пропасть и ботинки все ощутимей катятся по гладкому мрамору. Но к счастью, раздается голос Цикады и Дио меня отпускает, так что я с облегчением шмякаюсь спиной об пол.

- Ваншипов к сожалению не обещаю, но вот 'звезды' уже давно готовы...

Откуда-то сверху спускаются четыре штурмовика, которые, как можно догадаться по парным подпоркам, потом соединят в два. Прям как сандвичи... Люсиола с Цикадой грузятся в первые два. Соответственно мне лететь с...

- Не забудь пристегнуться, Имеля!

Дио с гиперактивной припрыжкой движется к другой 'звезде'. Странно он как-то обряжен - обычные светлые джинсы, простая белая майка. А, да и кроссовки, желтые, с белыми шнурками. В смысле, для гильдера странно. А как же собачий холод ГрандСтримовых ветров и скоростные перегрузки?.. Он мое недоумение будто бы позвоночником чувствует и говорит:

- Нет, не сомневайся, ЕСТЬ в униформе практическая польза, есть! К тому же тебе идет, - подмигивает. Закатываю глаза. - Просто... Я ее терпеть не могу. Да и нет таких баротравм, на какие бы не был рассчитан организм любого среднестатистического гильдера.

Звучит немного странно, словно бы презрительно. Ну, может мне и кажется. Пожимаю плечами и залезаю в оставшийся свободным истребитель. Припомнив наш последний совместный 'полет' по центру Норикии, первым делом пристегиваю ремни. Иначе с таким фанатиком 'чудесов на виражах' да в задраенной кабине не долго превратится в отбивную. Господи, повели нам до дворца живыми долететь...


Стоит загореться матовым визирам и в своей полупрозрачности явить бесовский блеск в глазах пилота - начинается.

Как мы вылетаем из тоннеля не пообломав все четыре киля - не знаю, но и пулей вырвавшись в открытое небо напрягу не меньше ни на грамм - Дио, видно, просто ФИЗИЧЕСКИ не может летать НОРМАЛЬНО. Со стороны мы наверно кажемся кораблем, абсолютно вышедшим из-под управления, но тогда я еще отнес бы все эти дикие кренделя, что мы выделываем, к банальному выпендрежу. Но, блин! Никто ведь не смотрит! Или он меня надеется впечатлить? Что ж, успешно, но своего дикого восторга я выразить все равно не сумею, так как зубы сжимаю чуть ли не до звона - ощущение придавленности бетонной плитой в пару тонн. Да уж, не было б на мне гильдерского летного шлемака - мозги небось полопались бы. И такая колбаса продолжается до тех пор, пока из скрытого динамика не раздается голос Люсиолы, предупреждающий о входе в ГрандСтрим. Дио сбавляет скорость (но не намного) и пробежавшись пальцами по сенсорным кнопкам, врубает полный обзор.

- Слева внизу - панелька управления камерами.

Смотрю налево вниз - несколько кнопок и рычажок. Потыкав-повертев - полноценно погружаюсь в волны ГрандСтрима. Кабина будто растворяется и я ясно вижу пред собой бушующие темные волны потока, с ревом летящие прямо в лицо. Слышу это страшное, студящее кровь завывание бешеных ветров и треск грома, рассыпающегося белесыми молниями в черных воздушных водоворотах. Кажется будто мы проходим сквозь врата ада, пробравшегося в небеса. Но...

В кабине тепло и под задом мягкое кресло. Нет ударов ветра по щекам и пронзительного свиста в ушах. Еще бы чашечку какао и было бы похоже на экскурсионный автобус. Искусственность. Очень близкая, реалистичная, но все же - искусственность. В общий тон всей Гильдии в целом - гладкий пластик, полированные стекла и полная андроидность эмоций. И у людей и у машин.

- Мы еще слетаем сюда на ване, обещаю.

Нет, на ване, с ним, да уж тем более в ГрандСтрим - не полечу, хоть режьте. К слову о ГрандСтриме - стоило мне только чуть-чуть заскучать, как черные всполохи густых облаков начинают расступаться и редеть, стекаясь в огромный темный коридор, в конце которого что-то большое и жуткое, в рдяно-бурых отсветах явно не природного происхождения. Это...

- Дворец!

С нашим стремительным приближением, огней появляется все больше и я замечаю, что тучи над этой страшной громадой гильдерского города то и дело вспыхивают разными цветами, как будто от фейерверков. А подлетая ближе уже совсем ясно видно, что это действительно фейерверки - откуда-то из сплетений неземных построек вылетают разнокалиберные ракеты и с грохотом рвутся в воздухе на мелкие искры, тут же разносясь ветрами во все стороны.

- Гляди-ка! Это они мне салютуют! - где-то по центру загорается яркими переливающимся огнями вход в тоннель. - Даа, соскучились по мне! Молодцы! Кто здесь главный? Кто здесь рулит? Праааавильно! Великий Дио! Ура мне!

Заливается смехом, влетая прямо в самый центр большого фейерверка, на секунды ослепляющего мне глаза.

- Трижды ура Великому Дио, черви! На колени перед вашим богом и сосать, пока я добрый! Гыыыыыыыыы!

И начинает фальшиво пищать "Это просто счастье - путь домой"...Крепчал маразм и мания величия...

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Благополучно приземлившись, триумфально выпрыгиваем на золотую ковровую дорожку, протянутую к нашей 'звезде'. Триумфально - это относительно к Дио. Хоть он и одет как самый обычный подросток, его принадлежность к голубым кровям сразу бросается в глаза. Движения, движения все-таки выдают... Осанка. Высоко задранный подбородок. Чуть презрительная прищуренность глаз. И конечно же этот надменный оскал. Точь-в-точь как у Дельфины. Пусть все это лишь на пару мгновений, но как молния - ярко и отчетливо.

- А вот и я! Цветов не надо, - он уже в позе звезды и сверкает своими надраенными до невозможности зубками. Но гильдия в безмолвии. - И что, меня никто даже не обнимет? - упирает руки в боки и надувает губы.

Гильдерская братия, стоящая в ряды по краям дорожки, заговорщически молчит. Дио выжидательно топает ножкой. Топает ножкой...Топает... Склоняет голову набок...

- Козлы...

И уже было собирается гордо и обиженно прошествовать по ковру прочь, как с противоположного конца появляется нечто, заставляющего его стать на месте.

- Вернулись! Вернулись наконец-то!

Пухихи! Дельфина! Несется как угорелая, растопырив руки. Не успеваю как следует ее разглядеть, вижу только взметнувшийся каскад блондинистых волос, просвистевший мимо Дио. Почему-то очень довольного Дио... Поворачиваю голову и вижу как великая и ужасная маэстро болтается на шее у Цикады, что-то восторженно щебеча. Тот, стиснув зубы, кивает на ее слова. Наконец отцепившись от бедного охранника, она поворачивается к Люсиоле и, о ужас, чмокает его в лоб.

С ней все в порядке?..

Как только она снова стоИт повернутая к нам лицом, ясно вижу, что нет, далеко не все - лицо цвета мела, особенно жутко смотрящееся с радикально черными губами и эти уже знакомые с Дио синие-синие вены. Хммм...
Ах да, на ней немного другая одежда, конечно в гильдерском стиле, но попроще, без этой дебильной красной шапки и, я теперь знаю, что у нее, оказывается, длинные волосы. Обалденно красивые волосы...

- Ди-О! Мой маленький ублюдок! Иди ко мне, уж я-то тебя обниму!

И топает на своего братца, зловеще перебирая когтистыми пальцами.

- Свят-свят! - Дио крестится и пятится куда-то на меня. - Изыди, анафема!

И как только он стукается в мою грудь спиной, ОНА замечает меня.

- Кааакой хорошенький! - подбегает и начинает глазеть, восторженно всплескивая руками как школьница на пирожное. - Дио, ну-ка быстро знакомь!

- Это Иммельман, - и косится снизу на меня как-то странно, с каким-то ехидненьким прищуром. Явно задумал недоброе... Или выжидает, что я сам что-то скажу. Ну конечно уж, скажу я...Да когда на меня эта фурия вот так вот смотрит, душа в левую пяточку прячется, ни то что язык к глотке прилипает. - В миру - Клаус. Он мой... Он мой... - взгляд становится еще более хитрым. Дио прям весь назад подается, запрокинув голову мне на плечо. До меня тут начинает доходить... - Он мой...

- Я его друг!!! - товарищи курильщики, можете прикуривать от моей хари.

Дио только урчит и трется задом об ширинку моего комбинезона. Скотина...ОЧЕНЬ хочу отскочить метров этак на дцать назад, но взгляд Дельфины меня парализует как удав кролика.

- Какие у тебя друзья вкусные, - облизнувшись и хищно блеснув глазами, она разводит руки и говорит радушно:
- Чувствуй себя как дома! Но не забывай что ты в гостях, - подмигивает и поманив коготком, идет по ковровой дорожке вон со взлетной площадки.

Дио от меня наконец отлипает - !вовремя! - и порхает следом, невинно насвистывая. С пряди волос на кончик носа падает капелька пота. Жарко же у них тут!

По дороге куда-то там, Дельфина с Дио идут впереди и трут о какой-то фигне, периодически переходя на семейную перепалку по типу "Маменькин сынок!"-"Папенькина сучка!" и прочие чисто братско-сестринские любезности. Хех, интересно посмотреть на ихних 'маменьку' и 'папеньку', если таковые вообще имеются. Но я пока что глазею по сторонам и то что я вижу меня не особо воодушевляет.

- Что, не нравится? - обернувшись на ходу, Дио подмигивает.

- Да нет, не то чтобы...

- Дай-ка угадаю - думаешь здесь все слишком безжизненно и искусственно как внутри механизмов будильника? - слабо киваю. Вообще, именно так и думаю. В точности. - Во-во. Поэтому я здесь и не живу.

Коротко хихикает Дельфине в лицо и продолжает:

- Нет, вообще у нее вот, - кивает на сестру, - есть тут огромные оранжереи с цветами, деревьями и всякой живностью, - чуть кренится ко мне и шепчет прикрывшись ладонью, - Только она нас туда вряд ли пустит, после того как я скурил ее любимый розовый куст...

- Я все слышу! - оборачивается теперь и Дельфина. - Представляешь, Клаус, каков подлец! Я этот куст, между прочим пять лет выращивала, а он...! Озорник, блин... Всего за пару лет превратился в чудовище. А был такой приличный мальчик...

- А ты превратилась в дуру майскую, - почему-то косится на Цикаду. - А была такая кавайная стерва...

Тут они переходят на такие словеса, которыми даже 'словарь бухого технаря' не богат. Надею-с, их лексическое значение останется для меня тайной.

Ну то же самое, что и на крейсере - мрамор, пластик, стекло, золото и галлоны света. Разве что всего побольше и повычурней, особенно эти странные узоры везде, на стенах, на полу, в подсвеченных сводах потолка, и символы неизвестной мне письменности. Вот и в пузыри такие же грузимся как и тогда, и летим над бесхозно огромными пространствами. Пустыми пространствами. Это называется гильдерский город? А где же все люди? Хммм, может мы в какой-нибудь нежилой зоне? Интересно посмотреть на их дома - они как пчелиные соты, спартанские ячейки два на два или наоборот, необъятные хоромы? Последнее они вполне могут себе позволить, судя по размерчикам Дворца.

Дио конечно же не может и пары минут постоять спокойно и кувыркается в своем пузыре как бешеный, шибаясь об стены и сбивая вездесущие висячие экраны. Интересно, что с ним будет, если его посадить в клетку, сковать в титановые кандалы по рукам и ногам и припаять к полу - он взорвется или все-таки перегрызет все цепи и выломает решетки? В принципе чего ожидать от человека, который сутками не спит и экстази горстями жрет...

Благо мы все предусмотрительно абстрагировались от товарища Гиперактивного, так что я спокойно могу спросить у Люсиолы, куда мы все-таки летим.

- Вообще, он хотел показать тебе ангары истребителей и 'музей'.

- 'Музей'?

- Я тебе говорил, у нас много штучек с Земли, так они все находятся там. Только чтобы туда попасть, требуется разрешение маэстро. Ну ты же понимаешь, что... это напролом против всех правил - впускать туда кого-то 'снизу'.

Снизу? Это они так людей с поверхности называют? Мило.

- Какая честь... С чего бы это Дельфина так раздобрилась?

- Видимо, она об этом еще не знает, - Люсиола тихо смеется. Я только глаза лупаю.

А тем самым временем наш пузырик приземляется на относительно устойчивую конструкцию из прозрачнейшего стекла на такой высоте, так что даже у бывалого летуна меня подло подрагивают коленки. Стоя чуть поодаль, замечаю, что Дио с приторной ухмылочкой и масляными глазками что-то втирает Дельфине, та то и дело кивает, а Цикада взирает на них обоих с видимым сомнением. О чем они там чешут я не слышу, но тут Дио поворачивается и вприпрыжку несется к нам.

- Не шали! - кричит в след Дельфина. - А то плохих мальчиков по попе бьют.

- Животом, - вставляет Цикада.

- Я вас тоже люблю... - очаровательно хлопает ресничками, но цедит утробным голосом сквозь стиснутые зубы и посылает сестре воздушный поцелуй. Даа... А пять минут назад он назвал ее селедкой с интеллектом воблы. Прям семейная идиллия и безупречность отношений. Правда длится это недолго - стоит Дельфине с Цикадой повернуться спиной, Дио делает такое лицо, будто его сейчас кишками вырвет и показывает в след любимой сестре изящный средний пальчик. - Вот же стерва...

Хватает меня за руку и злобно тащит в неизвестном направлении, по привычке возможностей гильдерского тела не экономя, так что запястье у меня потом скорей всего вспухнет. Минут через пять его раздраженного сопения, Люсиола спокойно спрашивает, куда мы все-таки чешем. Дио только ухмыляется недобро и топает дальше.

В конце пути нас ждут большие ворота, скорее всего того самого музея и четверо охранников с жуткого вида копьями и еще более жуткими физиономиями андроидов-маньяков. Дио нас тормозит, говорит подождать в сторонке, а сам нацепив на интерфейс одну из тех улыбочек, после которых обычно чувствуешь себя изнасилованным, развязной походкой отправляется к страже.

- Небось Дельфина все-таки запретила ему сюда лезть, так он теперь решил попробовать охрану надуть, - вполголоса поясняет Люсиола. - Ниче у него не выйдет... Они упертые до идиотизма...

И действительно, поплясав перед охранниками и получив отрицательное качание башкой от всех четырех, Дио оборачивается, раздраженно воздевая руки к потолку, орет "И кому еще мне тут облизать?!" и топает обратно к нам.

- Вот стану маэстро - всех на фарш пущу! - подходит и скрестив руки на груди, вперивается взглядом в пол. Думает. Думает. Думает...- Люсь, дай-ка коммуникатор.

Получив маленькую серебристую клипсу в ладошку, снова отходит и уже чешет с кем-то по этому беспроводному гильдерскому чуду техники. На губах играет клыкастая улыбочка. Даже на перманентно пофигистичном лице Люсиолы появляется заинтересованность. Через пару минут Дио говорит "Та-да!" и звучно хлопает ладонью об ладонь.

- Таак, Люсиола.... Спорим, что Цикада набьет мне морду?

Люсиола аж закашливается.

- Цикада?! С какого перепою?!

- Нууу, скажем так, я пытаюсь пробудить в нем личность для кое-кого еще, кроме себя.

- Хмм, на Цикаду потребуется больше двух лет, чтобы полностью сломать программирование. Уж мне ли не знать...

Люсиола качает головой, Дио только с ленивой ухмылкой пожимает плечами и протягивает руку. Люсиола сдается и берет его ладонь в свою.

- Если я проиграю, обещаю съесть свои тапочки. Оба, - Дио делает страдальческое лицо. - Если проиграешь ты... - вдруг поворачивается ко мне. - Я подретуширую Иммельмана Дельфининой помадой.

Первые тридцать пять секунд я не знаю что сказать и только открываю рот как карась в тазике. В следующие тридцать я планирую громко и больно возмущаться, но охамевший царевич меня опережает.

- Ничего-ничего, совместные поражения сближают сильнее общих побед.

Ой, лучше не связываться, лучше вообще молчать и прикинуться шлангом, иначе пробуя на подобные фразы ответить, рискую кого-нибудь покалечить. А Дио, до безобразия довольный, снова мурчит что-то в коммуникатор и небрежно воздевает в воздух три пальчика.

- Раз, - загибает первый. - Два, - второй. На счет 'три' он оборачивается и торжественно указует открытой ладонью в медленно и величественно распахивающиеся двери 'музея'. Похоже, чтобы он там не замутил, у него все-таки получилось.

С первых шагов внутри почти подвального полумрака на меня накатывает такое давно забытое ощущение детского таинства и приятного трепета как было всегда, когда я заглядывал в отцовский ящик с инструментами. Тогда он казался мне огромным и темным и оттуда все время пахло медью, маслом и чем-то приятно горьковатым....Отвертки, молотки, гаечные ключи я трогал с таким благоговением как если б это были безумно редкие артефакты погибших галактик. И все время где-то позади, над головой, краешком глаза ловился тусклый свет закопченной гаражной лампочки. Точь-в-точь такой же свет сейчас разлит ровными конусами над мраморными стойками, на которых поблескивают и томятся в вечности стерильного полумрака такие штуковины, каких я никогда в жизни не видел, да и вряд ли где-то еще увижу.

Я иду между рядами медленными, неуверенными шагами, изредка ловя на слух лекторские комментарии Дио. Судя по небрежности, с которой он петляет меж переходов в этом лабиринте, похоже он провел тут немало времени.

- Я не знаю, что творится на Земле СЕЙЧАС - последний контакт был потерян поколений восемь назад - но ее технологический уровень был где-то между Гильдией и вами, людьми 'снизу', так что тут полно штучек, которые существенно облегчили бы вам жизнь. Если бы вы, конечно, знали о них, - усмехается.

- О чем ты? Нет, я, конечно, слышал кое-что о такой планете Земля и что, типа все, кто сейчас населяет Престейл, это изначально земляне... Алекс мне говорил. Правда, мало и неохотно... Но это же Алекс... Из него клещами тянуть надо, а я больше и не знаю никого, кто водил бы близкое знакомство с Гильдией.

- Возможно твой Алекс действительно знает немного. Да, он мутил с дочкой Бассьянуса, да, пил с Гамильтоном, да, оператор установки у него на Сильване - старый козел Дагобел. Хотя Мариус - мужик с мозгом, бывший маэстро все-таки... Но понимаешь, какое дело - даже в Гильдии не каждый знает, что случилось тогда, на Земле. Кому-то, вообще-то большинству, просто плевать, кто-то кастой не вышел, а кого вообще из Гильдии выперли... А именно, трех выше перечисленных. Изначально из всей этой бодяги лично я интересовался конкретно техникой, уж какая-то там история какой-то там планетки меня в жизни меньше всего волновала... - Дио останавливается напротив стеклянной витрины, за которой покоится огромное полотно шедевральной картины неизвестного земного гения - испуганные, залитые слезами и искаженные криками лица людей, разбитые камни площади и черное сатанинское марево пепла, разверзнувшееся в небе над истекающем лавой вулканом. У меня даже дыхание перехватывает. Но в реальность возвращает голос Дио, до дрожи непривычный, тихий, шелестящий. - Пока кое-что не случилось... Пока Земля не напомнила о себе. Я просто хотел узнать больше, надеялся, что это поможет что-то изменить... Зря, конечно, но о вгрохнутом в это дело времени я особо не жалею, потому что уже не пытаюсь кого-то винить как прежде...

- Стоп-стоп, тайм-аут, ты меня совсем запутал, - самое время вклинится, а то Дио похоже уже не замечает, что думает вслух. - Ты сказал, что Земля была по развитию между вами и нами, но как же такое может быть? Ведь если все мы и есть земляне, то за те же девять поколений, что ты говорил, мы по любому должны были уйти вперед. Или я чего не понял относительно того, кто мы такие? Дио, что ты НА САМОМ ДЕЛЕ знаешь о Земле?

После паузы.

- Года три назад меня бы за это дело порвали... За то что я рассказываю это... Но теперь-то уже не важно. Все не так уж важно... - он тихо вздыхает, неотрывно глядя на истерические блики в глазах кричащих персонажей полотна. - Клаус, ты знаешь как называется эта картина?

Вот не думал, что когда-нибудь буду вздрагивать от собственного имени. Но озвученное голосом Дио оно звучит как-то непривычно, как на незнакомом языке. Я мысленно возвращаюсь к заданному вопросу и качаю головой.

- Я вижу ее в первый раз.

- А, ну да... 'Гибель Помпеи'. Она называется 'Гибель Помпеи'. Похоже это было название города, погибшего от извержения вулкана, я не знаю. Это и не важно, видишь людей? Они бегут. Люди всегда бегут от опасности, вместо того чтобы ставить ей что-то против... Вот земляне тоже бежали. Они построили большой-большой корабль и бежали. Далеко не все. Только те, кто знал что делать и те, кто... был здоров. Имя корабля ты знаешь из сказок-страшилок про ГрандСтрим.

- Экзайл... - что-то я ничего не понимаю. - Ты хочешь сказать...

- Эпидемия. Земля вымирала. И все что от нее осталось, унес в космос Экзайл.

- И все? И из этого стоило разводить такую секретность, уничтожать всю историю... Только чтобы скрыть то, что мы - выжившие земляне? Я не понимаю...

- А я и не все сказал, - он вздыхает и, обернувшись, смотрит мне прямо в глаза. Между лопаток пробегает дрожь. - Скрывалось не то, с КАКОЙ мы планеты. А то, почему Гильдия теперь рулит на ЭТОЙ планете, что вообще-то совсем не планета, но это не важно. А как ты думаешь, почему вы ползаете там, внизу, травитесь грязной водой и все такое прочее?

- Ну, потому что вы круче, у вас технологии мощнее и вообще вы гавнюки инопланетные.

Сначала Дио хлопает глазками, а потом лихорадочно хватается за перила, чтобы не стечь на пол, загибаясь со смеху.

- Во сказал! - задыхается. - Ржу нимагу!

- А что смешного? - делаю скептическую физию.

- Да не, все... все путем, Имеля! - наконец отдышавшись, продолжает с улыбкой. - А вообще, мы с одной планеты. Если ты еще этого не понял из всей той шняги, что я тебе понаговорил. Хи-хи! Ладно, это мне понятно, именно тот эффект, на который рассчитывал мой прапрапра-хрен знает кто, когда ваши прапрапра-те же первый раз подняли вой по факту несправедливости полит-устройства. Не спрашивай меня, что это было, вот уж что, так политика - это последнее дело, да и не с моими мозгами тут... Если короче - разделение на 'низ' и 'верх', произошло тогда, когда умирающему капитану Экзайла стали не в жилу румяные щечки будущих колонистов и он решил поставить пешки на свои места, чтоб не рыпались. Вот тебе и последние здоровые колонисты-рабочие ака Анатоль/Дизет и интеллектуальная элита ака Гильдия. Дело закрыто.

Ха-ха. А ларчик просто открывался. Только вот есть одно 'но'.

- Что ты имеешь ввиду, говоря 'здоровые'?

Хоть Дио и отворачивается, я успеваю увидеть, что он побледнел до синевы. И понимаю, что на этом вопросе его сегодняшняя словоохотливость определенно кончится. Я и не требую продолжать, если уж это настолько 'больная' тема. В буквальном смысле.

- Пойдем, Иммельман, я покажу тебе самую ценную вещь во всей коллекции, - он приветливо улыбается и берет меня за руку. Его ладонь обжигает холодом и ощутимо дрожит.

Мы делаем несколько поворотов и выходим, похоже, в самый центр необъятных потемок музея. И я широко-широко открываю глаза на то, что стоит в потоках мутноватой подсветки.

Лучи, играющие на гладких боках, блестящая резина шасси, идеальный изгиб хвоста. И широкий невероятный размах крыльев, чуть скошенных к задней части. Чудо техники. Ваншип с Крыльями.

- Су-27.

Я гляжу на Дио глазами ребенка, завидевшего под елкой гору подарков и получив одобрительный кивок, на негнущихся ногах подхожу к этому абсолютному совершенству техники, касаясь подрагивающими пальцами холодного металла. Чудо...Это просто чудо...

- А он...

-Нет, не работает. Он летал на каком-то сиропе непонятном, у нас ни аналогов нет, ни формулы, ни технологии производства. Ну уж на Клавдии не пашет точно, я проверял. За то у него внутри есть много разных занятностей, большую часть которых я использовал для наворотов на своем ване. Например, крылья...Эээ... Хочешь посмотреть поближе?

Я ждал, что он это скажет. О, как же я ждал.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Растянувшись во весь рост на царской гильдерской кровати, уже на крейсере, я потягиваюсь в полусне, с приятным томлением мышц после прошлой бурной ночи неукротимой страсти, там, во дворце. Сквозь еще не проснувшиеся чувства припоминаю блаженство касаний холодного тела, покорного жадности моих рук, исследовавших самые тайные изгибы и самые скрытые уголки. Я был не первым у Него, но это не убило ненасытной жажды подчинить и скорее проникнуть в сакральное лоно, двигаться, задыхаясь от желания и дурящего запаха Его плоти. И на пределе сил, со звоном сухожилий, стиснуть в дрожащих руках Его горячий топливный провод и простонать с мучительной истомой в холодный полог мрака Его имя: Су двадцать семь...

Я мечтательно улыбаюсь, почти ощущая на своем лице капли машинного масла. Влажные... Холодные... Шершавые (?)... Стекающие по волосам, очень напоминая чьи-то пальцы... Чего?!

Распахиваю глаза и в упор утыкаюсь в физиономию Дио, которой по-хозяйски на мне разлегся и самозабвенно облизывает мое лицо, зарываясь руками в волосы. Пару минут пребываю в таком ступоре, что даже шевельнуться не могу и только сиплым, каким-то вообще не своим голосом выдавливаю:

- Дио... ты чего?

- Соня, - мурлычет и тычется носом куда-то мне за ухо. - Проспишь весь ГрандРэйс.

Столбняк проходит и я начинаю активно лягаться. Правда толку от этого - ноль. Не слазит ни в какую!

- Слышь че?! Ты это перестань! - нет, ну я понимаю доброжелательность, я понимаю гостеприимство... Ну всему же есть предел!

- Ню-ню, - морщит носик и мееедленно так сползает с моего пуза назад. - Какие мы сегодня нервные. Хочешь конфетку дам? Зелененькую такую...Сразу успокоишься.

Бормоча "Нет уж, спасибо, знаю я ваши конфетки", приподнимаюсь на кровати и выпутываюсь из одеяла. Гляжу на часы на стене напротив, те самые, календарь. Ниче не могу понять (дебильные они у них какие-то), но судя по ощущениям тела, проспал я недолго. Судя по шмоткам Дио, он не ложился вообще. Люсиола... Люсиолы нету. Зато возвращая взгляд на принца, я вижу просто шикарный, живописнейший фонарь под его левым глазом. Это может значить только одно...

- Иммельман, давай в темпе, мне тебя еще красить.

#_# Мамочки....

- Доброе всем утро, - вежливо и солнечно вещает входящий Люсиола. Эх, Люсиола...Добрым утро не бывает, особенно у меня... Тут он сам узревает мрачную мину у меня, высокохудожественный фингал у Дио и задает закономерный вопрос:

- Я проиграл, да?

Браво. Нет, правда. Аплодирую стоя. Еще никогда я не чувствовал себя так паршиво... Вот вы скажете сейчас, вот сто пудов же скажете типа: "А чего тут такого? Развел тут тоже драму" А я и скажу - не вам сегодня идти на международную гонку с рожей, размалеванной черной помадой!

- Эххх... Что ж ты ему сказал-то такого?

- Нууу, что он достаточно взрослый, чтобы отвечать за собственные желания.

- И за это он набил тебе морду? - лицо Люсиолы вытягивается и он становится здорово похожим на озадаченную лошадь. Так и подмывает сунуть в его приоткрытый рот пучок травы. - Не верю! - категорично.

- Нет, ну вообще я сказал, что он баба, тряпка и гребаный бессловесный баран, у которого кишка тонка, чтобы достать свое мнение из... знаешь откуда и начать воспринимать Дельфину не как маэстро, а как нормальную телку, которой нужен нормальный мужик. Ну пускай человек раз в жизни от сердца поживет, а не от мозгов. И тех - промытых.

Люсиола с уважением жмет руку Дио. Тот кивает.

- Ну, первый шаг он, по крайней мере сделал. А уж то, что даже я не сумел ее вчера уломать насчет музея, а он за пару минут все смастырил... Ну и кто тут дите после этого? - встает в победоносную стойку. И тут вспоминает обо мне... - А ты чего расселся, Имеля? Вперед! ГрандРэйс зовет! А помаду я уже спионерил...

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Ванну мне! Ванну или револьвер! Если через пять минут не помоюсь - застрелюсь!

Операция "Буря в пустыне" - это потасовка детишек в песочнице по сравнению с этим прошедшим заездом, метко переименованным Дио в "Песчаный П-ц". Дельфина решила устроить экзотику - гонки по пустыне на высоте, ограниченной 60-ю метрами. Вот теперь вся эта 'экзотика' с меня струями плещет при каждом шаге, так что на полу красивые песчаные дорожки остаются. Я бы не нервничал особо, если бы только весь трабл был в том, что мне теперь и в семи ваннах не оддраиться (песочек в такие места забился, что думать стыдно), но меня катастрофически угнетают взгляды, отпечатки которых я до сих пор чувствую на себе после этой долбанной гонки. Увидев мой новомодный готишный макияж, половина народу чуть не передохла со смеху, другая делала большие глаза и красноречиво винтила пальцем у виска. А спросите наверное, с какой это радости я на такое попадалово так легко согласился? Просто, когда я сказал, что типа не согласен, Дио посмотрел на меня с выражением, очень напомнившим одержимого жаждой мяса каннибала-маньяка и пару раз очень убедительно клацнул клыками. Ни то чтобы это меня каким-то боком испугало, просто от таких как он можно ждать чего угодно... А отгрызенная печень мне в этой жизни нужна в последнюю очередь. Больше всего я боялся, что Лави кого-нибудь убьет - или Дио или меня. Конечно хотелось надеяться, что этим кем-нибудь будет Дио, но эта сволочь шифровалась где-то подальше и только грязно хихикала среди своей свиты, в составе Люсиолы, кидавшего мне сочувственные взгляды и уже знакомых вам близнецов. Тогда оставался я, но Лави офигела так, что даже ничего не сказала, а только таращилась на меня как на психа. И на том спасибо. Сам-то чувствовал себя так, будто у меня на башке неоновая табличка с надписью 'Клинический придурок'. Правда этот 'придурок', вообще-то первым на финиш пришел. Так-то!

Хоть я и пообещал Дио оторвать ему башку, если он еще хоть раз что-нибудь подобное отколет, на крейсер мы все-таки вернулись вместе, причем ваншип свой я прихватил с собой. Странно, но Лави даже слова не сказала. И вообще смотреть на меня стала как-то странно... Бррр...

Но возвращаясь в реальное время и не совсем реальное для воображения место - идем мы в адский бардак, называемый покоями принца, дабы я мог смыть с себя позор и песок в обещанной мне 'джакузи с пузыриками'. С порога ванной комнаты по глазам режет удивительно стерильная белизна кафеля, в лучших традициях больничных операционных, нежели царских купален. Пока я освобождаюсь от верхних шмоток, ссыпая на пол целые дюны, Дио шаманит над ванной с чем-то похожим на пену и морскую соль. Запахи разлетаются дурящие. Обнажившись до шортов, я получаю полотенцем по башке и поворачиваюсь к Дио, рассыпающегося в приглашающих жестах. Как только он выходит вон, я тут же бросаюсь к дверям. Чтобы обнаружить полное отсутствие задвижек, застежек, шпингалетов или чем там двери еще закрываются, да и ручек вообще. Дверка свободно качается туда-сюда... Что не может слегка не нервировать, зная, что где-то за тонкими кафельными стенками бродит маньяк... Ладно, если что, буду защищаться до последних зубов.

И сижу в огромной пенной ванной, ? у гильдии определенно пунктик насчет гигантизма ? одновременно пытаясь расслабиться, но и не сводить взгляда с двери. Струйки пузыриков приятно щекочут спину, а от нежных морских запахов мозги уплывают в далекие странствия, так что я все-таки сдаюсь и прикрываю глаза.

- Че, кайфуешь?

Тяжело вздыхаю. Ну я так и знал... Ну не даст он мне спокойно отдохнуть, не в этой жизни... Благо пены в ванной чуть ли не через край, так что ниче не видно и можно не краснеть. Я открываю было рот, чтобы вежливо попросить оставить меня хотя бы на пять минут одного, но тут же закрываю. Потом снова открываю, но сказать уже ничего не могу - Дио с самым будничным и беззаботным видом шлёпает к ванной, по дороге скидывая шмотки. Я медленно стекаю куда-то на дно, ощущая как к щекам противно приливает кипяток. Не без повода, стоит заметить...



Когда Дио с тихим плеском и блаженным мурчанием опускается напротив, можно даже немного расслабиться и представить, что я по-прежнему один, потому что он почти сливается цветом с белыми барашками пены. Только сейчас действительно различаю насколько бесцветная у него кожа. Ни то что бледная - нулевой пигмент. У людей такой не бывает. А он еще говорит, что мы с одной планеты....И чем дольше я смотрю на это белое на белом, тем сильней у меня дрожат коленки. Из этого ограниченного водного пространства, ставшего крайне некомфортным, что-то очень хочется ретироваться. Осторожно озираюсь. Дверь в шагах десяти-двенадцати...Но придется сначала добраться до полотенца, которое лежит в противоположном конце комнаты...

Треск-всплеск! - и чьи-то мокрые пряди волос ударяют меня по щекам. Пара тускло-голубых глаз перед самым носом.

- Ну чего ты боишься? - в парах горячей ванны от него веет как от раскрытого морозильника. - Чего ты все время боишься?

- Да я не...

- Я такой страшный?

- Нет! Совсем нет, что ты, я просто...

- Чего трясешься тогда? - беглый взгляд - мои плечи под его ладонями действительно колотятся как бешеные.

- Я тебя... я тебя не понимаю. Ты... У меня иногда такое ощущение, будто ты специально выделываешь со мной что-то такое, чтобы выставить меня придурком... или заставить краснеть как школьницу... или доводишь до белого каления! - кажется меня несет. Ой-ой как бы ванна не закипела... - Заставляешь тебя ненавидеть!.. Меня ни разу в жизни никто так не доставал, чтобы хотелось морду расквасить! Ни разу в жизни не говорил в простых словах такое, что дар речи теряешь. Никогда не въедался мне так глубоко, под самую кожу, что ни о ком и ни о чем другом не можешь и думать, а если и думаешь, то просто в ужас приходишь! Что я вообще тут делаю?! Был бы сейчас с Лави, чинил ваншип...

Всю эту тираду Дио выслушивает с нескрываемым отвращением. Собственно, это первый раз, когда я вижу у него такое выражение лица. Не сказать, что мне это нравится...

- Знаешь, Клаус, а я тебя колючей проволокой к батарее не привязывал. Ты сюда сегодня своими ножками притопал. Ну если уж тебя так резко стало от меня тошнить, то пожалуйста! Я тебя и провожу и шнурки тебе завяжу и даже не обижусь. Почти...

- Я этого не говорил! Я не говорил, что меня от тебя тошнит... Просто зачем ты все время пытаешься меня сломать? Вынуждаешь говорить или делать что-то такое, чего бы ни в жизнь не сделал? Я тебе не Барби, чтоб играться как в башку взбредет. И если тебе не в падлу ширнуться и по перилам на Сильване разгуливать или замочить кого-нибудь как сходить-отлить, то это не значит что все такие же как ты. В той же твоей же гильдии, хоть вы и фригидные инопланетники. У некоторых мозги есть, например.

- Насчет фригидных - ты это метко, - усмехается. Очень сухо. Вдруг наклоняется ниже и втыкается взглядом куда-то в мой мозг. - Хочешь, покажу? Покажу тебе кое-что....

Вылезает из ванны. Белая пена стекает по узковатым бедрам и худеньким ногам. Шлеп-шлеп по хирургически-белому кафелю. Оборачивается в одно из полотенец. "Пошли со мной"- бросает небрежно и выходит за дверь. Молча вылезаю и хватаю второе полотенце. Пальцы подрагивают. Чего он еще задумал?

Выхожу - стоит у дверей и зовет за собой. Выходим в коридор. Воздух горячий, мне неуютно и кое-где противно стекают нестертые капли воды. Дио шагает быстро, шарит взглядом по коридору, будто кого-то ищет. Какой-то гильдер из-за угла выворачивает. О, да это Кавалетта....

- Ты. Подойди сюда.

Как только гильдер подчиняется, Дио дергает его на себя и со всей силы врезается губами в его рот, чуть не разбивая в кровь. Сжимает пальцы на горле, душа в чудовищном засосе в диафрагму. Пока по мне бегает шоковая дрожь, Дио закидывает одну ногу за бедро Кавалетты, об его фигуру, напряженную чуть ли не до звона позвонков, трется всем телом так, что и скала гранитная захотела бы. Но руки гильдера вытянуты по стойке смирно и ладони зажаты в кулаки. Когда Дио надоедает насиловать его рот, он хватает его за волосы и резко кидает на колени перед собой. Кавалетта не меняясь в лице подается вперед... и еле заметно изгибается, когда Дио тут же болезненным рывком оттягивает его голову назад.
Гильдер молчит, уперев взгляд в махрушки полотенца напротив. Дио задирает его подбородок и лицо его раскраивает излом отвращения в половину с отчаянием. Он медленно отводит локоть в замахе и от всей души пропечатывает ни в чем не провинившемуся гильдеру в челюсть. Отчетливый хруст и удар спины о мрамор плит. Через пару секунд - гильдер поднимается на ноги и снова опускает голову...

- Я могу еще чем-нибудь помочь, милорд?

Дио издает что-то между смехом и всхлипом и болезненно сдавливает свои бока.

- Вали отсюда...

Кавалетта пытается поклониться, но его тормозит рука на плече.

- Поклонишься еще раз - я тебе все кости переломаю, - мягко. Дио трет переносицу. - Прочь...

И только шорох плаща в ответ. Меня трясет.

- Он мог меня ударить, - Дио опускается на пол. На его мокрых голых коленках застывают голубоватые блики. - Сказать что-нибудь. Он мог. Он старше. Он сильнее.

- 'Разное социальное положение', да?

Вздыхает. Закрывает глаза и запрокидывает голову. В снопе голубых лучей его кожа кажется такой же мраморной как пол.

- Ломать... у них нечего ломать. Или они как будто замурованные в коконы. Люди замуровывают себя в коконы. А я рву их в клочья. И что я там вижу? Микросхемы?

-Но почему я? Я не такой...

- Я знаю... Именно поэтому, Иммельман... Потому что другие - черви, а ты - бабочка.

Где-то далеко внизу гудит клавдиевая установка. Пахнет морской солью и синтетикой. По стенам бегают лучи света и рассыпаются на осколки в изломах стекла.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

@темы: ГЛАВА ПЯТАЯ

---

- Вообще она не любит, когда к ней прикасается кто-то, кроме меня. Нежная она у меня... Ну я думаю ты-то с такими штучками деликатными умеешь обращаться, так что она не будет против, если ты мне поможешь ее обработать...



Вы не подумайте чего дурного, это Дио про свой ваншип говорит. Он тут к нему крылья приделать надумал и меня припряг. Что? Почему в женском роде говорит? Вы меня спрашиваете? Ну, видно потому же, почему он его 'Невестой' называет...

- Ооо, моя я единственная женщина в этой жизни, - ласкается щеками об гладкие белые бока своего вана, играется кончиками пальцев с аккуратными выступами болтов и гаек на швах, водит ладонями по плавным перегибам, так нежно, так осторожно, будто перед ним и правда трепетное девичье тело, а не тонна железа. - Моя прелесть....Совершенство... Знаешь что такое совершенство? Когда в таком теле, хрупком и ранимом на первый взгляд, по сути столько же сил, сколько в тех же огромных быкастых боевых ванах с вашей Сильваны. Как сталь в стекле...

Ты еще стихами заговори... Даже не удивляюсь, когда он осторожно касается поверхности металла губами. Ну вот, а говорят у меня отклонения психики в сторону техники...

- Мы с ней как обрученные... Хоть не долго, а я без нее уже не могу, - скользит ладонью вдоль полосы, золотым кольцом обхватившей субтильный девственно белый ван из-под закрылков до верха. Реально, 'Невеста'... - Ввели бы парочку нужных законов, я б на ней женился!

0_о И технофилы восторжествовали... По старой шутке наших механиков - как хорошо что ваншипам не придумали выхлопных труб.

- Эй, Иммельман, а есть у твоего ваншипа имя?

- Никогда об этом раньше не думал...

- Ну как же? Многих летчиков знают не по их именам, а по именам ванов. Ваншип - это ведь личность. Ты к их дыханию когда-нибудь прислушивался? - наверное он про звук мотора... - У всех разное. И в принципе при одном устройстве со всеми важно разное обращение - у всех свой темперамент. Лично знал один ван, который ну ни в какую мне не давался, хотя я все делал технически правильно. Не сошлись характерами, - улыбается. Потом вздыхает, обводя глазами ряды гильдерских истребителей. - Вот поэтому я на ване летать люблю, а не на 'звездах'. Последние идеально подходят чтобы крошить, стрелять и жечь напалмом. Максимально удобно и с минимальным напрягом. Но души-то у них нету. Небо ты на них не почувствуешь. А небо нужно всей кожей тела чувствовать. Надо трогать ветер. Пить облака. Вдыхать солнце. Иначе зачем тогда летать?

Наверное это первый раз за все наше с Дио знакомство, когда я его понимаю. Черт возьми, как же я его понимаю…

- Знаешь, я когда летаю…Я иногда и не чувствую, что это машина. Ловлю себя на том что не сколько к Лави обращаюсь или к себе самому, а к нему, - говорю тихо, но он слушает внимательно и смотрит на меня. - И знаешь…Это не кажется неправильным. Ну вот как будто он меня слышит. И понимает. Мне часто удивляются как я такие сложные маневры без больших усилий делаю…А потому что я и усилий-то особо и не делаю. Так он как-то чутко реагирует. Вроде железо холодное, но когда касаешься штурвала…

- Он как продолжение тела. И за спиной распахиваются крылья… - обнаруживаю, что Дио стоит ко мне близко-близко и я смотрю ему прямо в глаза. Большие, голубые и до краев наполненные детским восхищением…

- Ну вот, спелись, два фанатика…- с голосом Цикады, прорезающим нашу тишину, я чувствую, что на минуту забыл дышать. Мы оба оборачиваемся к охраннику, прислонившемуся к другому концу вана и растерянно качающему головой. - Молодежь пошла… По железкам страдает…

- Кому железо, а кому вообще рыба, - Дио скалится. Цикада глаза отводит. - Чего надо?

- Да не, я так, мимо проходил. Послушал вас и понял, что медицина гильдии бессильна. Да и с прививками от бешенства мы, кстати, тоже опоздали…

- Цикада… - Дио вздыхает и морщит носик. - А что скрывается... - таинственно понизив голос. - За дверцей холодильника???

С кивком Цикада испаряется и через пять минут прибегает с пивом.

- Вообще я кучу времени потратил, чтобы превратить ее в то, что она теперь из себя представляет. Я уж ни говорю чего мне стоило ее объездить...Подай-ка разводной ключ. - Дио лежит под вановым закрылком и что-то крутит-винтит, периодически хлебая с холодной запотевшей бутылки 'Клинского'. -

- Кстати, давно хотел спросить, это что такое? - указываю на логотип, известный любому гражданину Анатоля - красный молот в венце зеленых листьев.

- А, ну это герб Мадсейна, да... А что?

- Что он делает на ТВОЕМ ваншипе?

- Оставил на память... Это ж целая история! - Дио выкатывается из-под вана и закинув руки за голову, утыкается в далекий потолок затуманенным воспоминаниями взглядом. - У герцога на аэродроме. Я увидел ее в первый раз... В лучах солнца, в самом центре. О, это была любовь с первого взгляда! Я Люсиоле сразу сказал, что без этого вана я из Норикии не уйду, хоть режьте. А Мадсейн, гад, уперся и все тут! Не продам, говорит, хоть взорвись ты тут, все равно не продам. Даже Дельфине лучше не знать, сколько лавэ я ему за один этот ваншип предлагал отвалить, - Дио поворачивает голову в мою сторону и прикрывая рот ладонью, то и дело косясь на Цикаду, шепчет, - Крейсер ему предлагал.

- Чего?! - острый же у Цикады слух. - Ты совсем что ли сдурел?! Да ты знаешь чего стоит один такой крейсер построить!? Да на эти же средства ваншипов таких хоть пятьсот миллионов понастроить можно! А ты на один менять собирался?!

- Но я хотел именно этот, - Дио невинно хлопает глазками. - Жмот ты, Цикада, хорошо, что ты не маэстро.... Ну так вот, и говорит мне, можешь, типа, крейсер свой в одно место себе засунуть, а ваншип не отдам из принципа. Он, видимо, думал, что хоть я и из гильдии, но маленький, а значит меня и послать можно. Ну и зря он так думал. Тем же вечером мы с Люсей у него этот ван сконцелябрили, прям из-под носа! Ох и орали они там!

- Что-то ты мутишь, по-моему...- я скептически хмурю брови. - Мадсейн, конечно, мужик упористый, у него вся жизнь на принципах, 'рыцарская честь' там и прочая лабуда всякая... Но, Дио, ты из гильдии. И что бы там ни было, гильдию боятся. Потому что...

- Потому что мы тут все долбанутые припадочные дебилы, - кивает.

- Точно... И стал бы он из-за какого-то вана так упираться, когда вам чуть вожжа под хвост - так вы сразу в штыки?

- Эээ, понимаешь в чем дело, Имеля, мне тогда только шестнадцать исполнилось,- Дио мнется и (!)краснеет. - И я, в общем...ну...в трениях был с Дельфиной...С гильдией вообще....А уж с Мадсейном....До сих пор удивляюсь, как это он удержался, чтобы меня там же не придушить...

Я удивленно хлопаю глазками.

- Да ладно уж, начал, так до конца рассказывай! - Цикада. Дио вздыхает.

- Может быть ты помнишь, год назад в Норикии объявили карантин?

Помню, было дело, говорили. Только у нас с Лави тогда напряг был с деньгами и мы часто на дальняк летали, так что этого карантина не застали.

- Что-то там с водой?

- Ну...да...Короче, один наш гильдерский ученый вывел какую-то хрень, типа спор папоротниковых, только с очень сильным психотропным эффектом. Изначально, это задумывалось как сильное обезболивающее, но только в очень маленьких дозах... А если в большой - то классный галлюциноген получался. Ну так я у него пару колбочек... Ну ладно, пару десятков колбочек спионерил и в ваш водозабор того... накапал. Тогда меня чуть охрана местная не порвала, еле ноги унес... Никто не умер конечно, но тот район Норикии еще пару недель косячило, пока сама гильдия с чистой водой не подвалила. Дельфина меня чуть не убила...

- Мало тебя в детстве били, - Цикада качает головой. - Вырастили распи*дяя... Хорошо, что ТЫ не маэстро. Развалил бы всю Гильдию за первые пять минут правления...Нет, ну ведь до тринадцати лет был такой приличный мальчик, а потом как с цепи сорвался...

- Ой, Цикада, а не пойти ли тебе... рыбок Дельфининых покормить, а?

Тот только фыркает и уходит, ворча что-то себе под нос. Я хихикаю. Вот уж точно, Дурдом Эраклея. Дио, сейчас очень напоминающий нашкодившего школьника, замечает, что я лыблюсь и пытается сменить тему.

- Иммельман, а во сколько лет у тебя первый раз был? - теперь уже краснею я. Он ведь...Он ведь не об ЭТОМ спрашивает?...Да? А Дио, меж тем, мечтательно возводит глазки. - У меня вот в десять лет, как сейчас помню... Просто суперски! Ээ, Имеля, ты чего?

Я медленно стекаю по боку ваншипа на пол. Мама, куда я попал, где мои вещи...

- Т-ты...Ты это серьезно? Почему ты спрашиваешь?

- А что? - искреннее изумление. - Что тут такого? Я ж не спрашиваю во сколько лет ты девственности лишился. Меня уже порядком самого достало на этот вопрос отвечать. Я же всего лишь интересуюсь, как пилот у пилота, когда у тебя первый полет был...

- Ааа... это... - уххх, отлегло...- Не помню точно, лет девять было...Только мы с Лави до этого столько времени мучились, чтобы просто научиться по земле кататься, ни то что взлететь...

- И как тебе? Первый полет... И то правда, почти как 'первый раз'... Даже круче.

- Сказка... я думал, я сплю. Правда мы чуть не грохнулись и я с какого-то дома флюгер сшиб, а так вообще нереально...

- Я в первый раз на 'звезде' летал. Нет, ну вообще я от неба с детства фанател, как первый раз увидел, то, что вне ГрандСтрима... - я и не сомневался. Из того, что я сейчас вижу, вполне можно догадаться о его тяге к небу с детства. Ну там, первые полеты ласточкой со шкафа, со всеми вытекающими для состояния мозгов последствиями...Прям уверен... А потом такие расшибаются в отбивную под лозунгом "Тормоза придумали трусы"... - А на ване это уже в лет пятнадцать. И тоже очень долго учился. У нас же в гильдии их не производят и как на них летать не все знают. Так что меня один летчик норикийский учил. Даже не за деньги, просто так. Видно, его удивляло, что этим кто-то из гильдии интересуется, тем более ребенок. Жаль не помню как его звали, даже лица не помню. Помню руки у него были... грубые такие, шершавые, твердые, - с досадой смотрит на свои собственные немаранные барские ладошки. Потом улыбается. Мечтательно. - И пахло от него чупачупсами....

Я удивленно пялюсь на Дио. Знаю я одного летчика с чупачупсами... Неужто они?... Я просто дурею... Озвездинеть можно с этой гильдии.

- Великий был летчик...Наверно, самый лучший... Царство ему небесное... А потом я зафанател от Ураганного Ястреба. Все его гонки смотрел. Все хотел автограф взять, только так и не решился подойти...

- Думал, что он тебя пошлет, потому что ты из гильдии? - Дио ничего не говорит, но по нему итак понятно, что я прав. - Ну и зря, он очень хороший человек и вообще наш с Лави друг. И...если хочешь, я могу взять у него автограф для тебя, - Дио улыбается, но как-то натянуто. - Кстати, а почему он в ГрандРэйсе не учувствует, не знаешь?

- Потому что, если он будет учувствовать - он выиграет.

- Ну? А все остальные тут для чего? Воздухом подышать что ли? Нет, я не говорю за трон в награду, просто... странно как-то. Выиграть - это так плохо?

- Да нет, просто... Ну, не знаю, - лениво пожимает плечами. И улыбается....

- Все ты знаешь... - улыбка не сходит. - ДИО? ЧТО ты знаешь? Этого определенно что-то, чего Я не знаю....

- Спроси лучше у Софии.

Вот так-так. И как это понимать? Очередной мировой заговор?

- Ладно, я кажется, закончил. Давай-ка проверим.

Он влезает в пилотское кресло и что-то нажимает на панельке. Раздается короткое жужжание, сухой треск - и из боков ваншипа выскакивают крылья, на подобие тех, что были у земного истребителя. Как он на ване держаться, я понятия не имею - гильдерские технологии - но судя по всему, все работает как надо, потому что Дио выглядит очень довольным и, спустившись на пол, аж пританцовывает. Его любимые затрапезные рабочие штаны скатываются многим ниже пояса и я вижу кое-что очень занятное - чуть ниже поясницы, разложив серо-золотой контур крыльев, на белой коже блестит мастерски набитая бледно-серебристая птица дождя. Ха, оказывается у гильдии не только ритуальные татушки есть...

- Нравится? - я отрываю глаза от диовой спины и замечаю, что он смотрит на меня, полуобернувшись. И ухмыляется. - Хочешь такую же? Это совсем не больно.

Сделать? Не делать? На всю жизнь останется... Не выведешь... Но очень уж красиво!

Через час я подумал, что Лави меня убьет...

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Иммельман! ИММЕЛЬМААААН!! Ты живой вообще!? Проснись тебе говорят!

Ну и просыпаюсь. Больше оттого, что у меня зубы клацают. Звучно так. Странно, к чему бы это? Ааа, наверно это меня Дио в челюсть двинул. А зачем, интересно? И чего он так орет?

- ПРОСНИСЬ, ЕДРИТ ТВОЮ МАТЬ!

- Ааа? - мееедленно открываю глаза. Дио сидит на мне верхом с весьма зверским выражением лица.

- Слава яйцам, я думал, ты умер... Полчаса тебя бужу уже! Пошли! - вскакивает и принимается тянуть меня за ногу из-под одеяла. Я сонно сопротивляюсь и мутными глазами гляжу на циферблат моих часов (в гильдерское исчисление времени я не врубаюсь напрочь). Да он совсем охренел... - Диииооо, поимей совесть - три часа ночи!

К стонам моим он не внемлет и таки выдирает меня из кровати, как заведенный вертится вокруг, пока я нарочито медленно натягиваю штаны. Кончается тем, что меня только в них и вытаскивают вон из комнаты и волокут в неизвестном направлении. Причем бегом и с такой скоростью, что я запинаюсь чуть ли ни через каждые три шага.

Вылетаем куда-то на узкую дорожку из тонюсенького стекла на такой высоте, что ноги у меня заплетаются еще сильнее. Прохладный ветер лижет мою голую грудь и, оглядываясь, я с ужасом замечаю, что мы бежим где-то по внешней стороне крейсера, на краю открытого ночного неба. Чертовски холодного неба...

А Дио все тащит меня хрен знает куда, да еще рычит на меня за то что отстаю. Нет, ну в самом же деле! Выдернул среди ночи из кровати, да еще на улицу и хочет чтоб я тут в припрыжку скакал.

- Куда? - выдыхаю на бегу.

- В небо!

Тут мы куда-то заворачиваем. Дио резко вскакивает на высокий парапет и, полуобернувшись, протягивает мне руку. Чего он от меня хочет?

- Не бойся!

Раскрытая ладонь, высверки серебра в треплющихся по ветру волосах и дикий блеск в глазах. Глядя за край, вижу километры высоты.... И, закусив губу, протягиваю руку навстречу. Секунда, рывок - и я даже не успеваю закричать, когда мы срываемся с края в свободный полет.

Подумать о том, как красиво будут смотреться мои кишки на далеком асфальте я тоже не успеваю, потому что, подхваченные теплым потоком воздуха, мы мягко опускаемся на что-то белое... 'Невеста'. По идеи, меня должно было по ней размазать... Я кажется понял... Эффект, так удививший меня, когда я в первый раз шагнул на гильдерский крейсер - низкая гравитация. А сейчас мы кажется, находимся где-то в крейсерском хвосте, ну да, мощное поле клавдиевых установок. Чудеса в решете...

- Пристегнись, - Дио указывает мне на место нави. От него так и веет какой-то восторженной истеричностью, так что о месте пилота я решаю даже не спрашивать. Стоит ремню безопасности защелкнуться - мы срываемся с места как ракета и врезаемся в потоки воздуха.

Рев мотора - неистовой вибрацией в венах и стук сердца уже где-то в горле. Ветер, ветер, ветер, бесконечный, бешеный и насквозь, насквозь через все тело. Ураган серебра - свихнувшихся от своей вечности звезд, кричащих светом в темноту. 'Невеста' рвет ночь диким белым пегасом, скачками, спиралями, петлями. Роза ветров разлетается на куски и теряются стороны света, перевернув и перемешав низ и верх, швыряя нас в ночь, на волю обезумевшего ветра. И темно-синий воздух, врываясь в легкие, взрывается фонтанами чистого кислорода, посылая вдоль горла холодные иголочки.

Черные вихри, ночные бесы - сносят крышу, кричат мне в уши песни чистейшей дикости, рычат зверями и хлещут жестоко по щекам моим, зажигая по телу искристое торжество. В слепящем спектре луны в полнеба - как две сумасшедшие ведьмы, несемся мы на ее огромное кошачье око, смеясь, крича, задыхаясь, захлебываясь в восхищенном триумфе на пике безумия. Мы - звезды, сорвались и падаем во всех направлениях. Мы - ветер неукротимый. Мы - свет, что лучится и ослепляет. И не надо оглядываться - позвоночным нервом и лопатками чувствую, знаю - за спиной моей крылья. Мы - птицы, свободные чайки, живущие небом.

Падая с небес, мчимся к земле, к глянцевым водам реки. Облившись с головы до ног ледяной водой, взметаем тучу сверкающих брызг, в лунном свете разлетающихся как стеклянное битое крошево. Взворошив и порвав речные потоки, вновь взмываем в высоту, в родные облака, обгоняя стаю птиц. Вбирая зрачками километры, теряемся на просторе ночи, дорогу назад забывая. Я не помню, чтобы когда-нибудь я чувствовал себя правильней - абсолютная, чистейшая, концентрированная свобода. Никаких цепей, только скорость и крылья. Унисон биения сердец и рева мотора. И небо. Я никогда не видел такого неба...

...

За излучиной реки, сбавляем ход, успокаиваем пульс и сливаемся с ровным темно-синим бархатом ночного неба. Дио включает тихий режим и автопилот, приглашает меня на самый нос ваншипа. Не сильно широко, но двоим места хватит. И так сидя, рука к руке, в небо ноги свесив, плывем над спящей землей, ловя глазами далекие дрожащие огни по берегам, блестящую ленту реки, пологие склоны холмов и резные верхушки гор. Кажется, что идешь по облакам и не знаешь, что такое боязнь высоты. Нет страха, мы крепко держимся за руки, как будто шагая по воздуху. В полной тишине внимая величию ночи.

Смотрю на своего странного небесного спутника. В свете луны он и сам сияет чисто-белым как что-то эфирное, призрачное и улыбается странно и роняет в ветер серебро с ресниц. Я не думал, что захочу еще хоть раз подняться с ним в небо, а сейчас я даже боюсь вспоминать, что когда-нибудь все равно придется вернуться на землю. Вчера я думал, что он с другой планеты, а сейчас нам даже не нужно слов, чтобы все сказать. Это небо - странная штука, в себе оно объединяет даже полюса.

А потом мы пускаемся к реке, оставив 'Невесту' на берегу. Я зачерпываю в ладони чистую-чистую воду и вижу в ней отраженье звезд. Дио сидит на траве и беззвучно роняет слезы не совсем мне понятные и даже пугающие. Сажусь рядом, молча смотрю.

- Просто хорошо, - шепотом отвечает на мой немой вопрос. - Только вот это в последний раз наверно...

Тихо всхлипывает и упирается подбородком в колени. Чуть дрожит. Под призрачным светом его волосы кажутся седыми. И глаза. Большие, детские глаза с выцветшей радужкой. Слезы. Обычный ребенок. Не гильдерский принц с сорванной башней и манией величия - маленький плачущий мальчик. Настоящий, осязаемый и... нет, совсем не теплый.

- Дио... почему ты такой холодный? Люсиола теплый... Вы когда спорили, я его ладони коснулся. Теплая была...

- Он здоров... пока...

Хоть у меня сейчас и теплится где-то на дне странное чувство, будто этого человека, сидящего со мной бок о бок, я знаю уже очень давно, как бывает с кем-то близким, как с Лави, но все-таки предельно понятно, что я не знаю о нем ничерта.


Мы просидим до рассвета. Дио перестанет ныть и будет отрешенно пялиться в бесконечно текущую воду. А я буду слушать цикад в камышах и думать о синих венах на белой коже и о стрелке диовых наручных часов, идущей в обратную сторону.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Они меня достали. Оба, - Люсиола страдальчески заводит глаза. После своего долгого отсутствия, он сегодня весь день после гонки жалуется Дио на Цикаду с Дельфиной, которые вчера поочередно имели его в мозг как школьные сплетники и мучили всякими тупыми вопросами. Хуже нет, чем иметь дело с семейными придурями, да еще и быть буквально 'посыльным' между этими взрослыми, которые, видимо, своих проблем сами решить не могут. Ой, Люсиола, сочувствую...

Но устал не один он - сегодняшняя гонка была просто на измор. Восемь часов в замкнутом пространстве Горизонтальной Пещеры. Это был кошмар, я просто с ног валюсь, будто пешком там бегал, а не на ване летал. И больше нервов потратил постоянно подтягивая сползающую перчатку, пряча 'гильдерский сувенир' - татушку птицы дождя на запястье, чтобы Лави меня ненароком в этой пещере не закапала. После гонок пусть делает со мной все, что захочет, но пока они не закончились, я предпочел бы чтобы мне не отгрызали голову.

Вот сейчас устало бреду по коридору в компании не прекращающих трепаться гильдеров, намереваясь заняться вторым после полетов любимым занятием в жизни - ПОСПАТЬ! Как мне с этими не спящими полуночниками не хватает нормального полноценного сна, кто бы знал... Вот кстати о полуночниках - гильдерское время: ноль часов. Все! Спят усталые игрушки, одеяла и подружки... Зеваю. Мы топаем мимо каких-то двух гильдеров, что-то щебечущих между собой с милыми улыбочками. Странное явление для в общем-то отмороженной гильдии... Люсиола что-то говорит. Дио ржет.

И тут я слышу грохот. Жужжание и грохот. Жужжание и грохот. Звук приближается скачками, и внутри у меня мерзко тренькают беспокойные колокольчики. Втроем, не сговариваясь, мы поворачиваемся на звук, раздающийся позади и уже совсем близко - ворота в отсек, которые всего минуту назад автоматически закрылись за нашими спинами с громким надсадным жужжанием едут верх и грохают под потолком. Несколько секунд тишины.

И воздух раскалывает вой истеричной сирены, вырывающийся будто бы прямо из стен, вместе с нервирующей пульсацией неизвестно откуда взявшихся красных лучей. Гильдеры замирают как олени в прожекторе. Даже в искаженном свете, я вижу как стремительно бледнеет Люсиола. И как загораются знакомым диковатым блеском глаза Дио.

- Это Полночь... - на последнем слове он делает какой-то особый акцент, смысл которого мне не понятен. Надеюсь, пока не понятен. Не нравится мне все это... Обстановочка напоминает красную тревогу на тонущем корабле. А Дио поворачивается к Люсиоле. - Сваливайте. Быстро.

- Но...

- Уведи Иммельмана, пожалуйста - по голосу больше тянет на вежливую угрозу.- Запритесь и не вздумайте выходить.

Люсиола закусывает губу.
- А ты?

- А меня ждут великие дела! Гы-гы! Да не переживай ты так, ничего со мной не случится!

Он резко поворачивается и чешет в противоположную от нас сторону.

- Дио! - Люсиола кричит в след. Тот чуть оборачивается на ходу. - Осторожней!

- Да мне все пох**! Я сделан из мяса! - с чем и исчезает, завернув за угол.

А мы заваливаем в какой-то первый попавшийся полутемный отсек, и я едва успеваю отскочить, когда Люсиола захлопывает дверь и заваливает ее ближайшим шкафом. Мельком пролетает мысль - электронные замки не работают. Он пробегает в противоположный конец, где вдоль стен висят стандартные безопорные гильдерские экраны. Барабанит по сенсорным кнопкам и я вижу как на мониторах мелькают картинки помещений с камер наблюдения, пульсирующие страшным багрянцем как и свет в этой комнате.

- Люсиола, в чем дело? Что за хрень тут творится?

- Полночь, - на лицо Люсиолы ложатся жуткие черные тени. Говорит отрывисто и нервно. - Всего один час. Никто заранее не знает, когда это случится, день выпадает случайным образом. Но когда это случается... Касты, чины и регалии летят к чертям. Твори что хочешь - никакого наказания не будет. 'Праздник личности', - он стискивает зубы в злобном презрении. - Ненавижу... Ненавижу!

Я тяжело сглатываю. Что-то я ничего не понимаю....
- У вас такое жесткое кастовое деление... Разве всего один час свободы - это так плохо?

- Плохо?! - он аж закашливается. И коротким взмахом руки указывает мне на экраны. От того, что я там вижу у меня на лбу высыпает ледяная испарина. И перекрывая рев сумасшедшей сирены, набатом звучит голос Люсиолы:
- Всего за час нас погибает столько, сколько не бывает и за год...


...Я вижу бегущего человека. Он тяжело и часто дышит. Он пулей мчит по коридору. А когда заворачивает за угол, его голова слетает с шеи и с чваканьем грохнувшись на пол, мячиком катится по полу. Из-за стены выходит человек, держащий меч, с которого медленно-медленно капает кровь. В животе у меня разливается колющий холод.

Другой коридор. Те двое, мимо которых мы прошли только пять минут назад, сейчас с шипеньем диких животных катаются по полу, вцепившись друг другу в горло. Горят две пары глаз. Полыхают ненавистью. Да что же это?.. Они же все - гильдия. Одной проклятой крови.

Еще одна камера выхватывает какого-то гильдера, стоящего спиной и поливающего кричащую толпу из автомата. Рокот очередей и свистопляска вспышек. Секундой позже экран заливает красным. Разбитый или простреленный, он выходит из строя.

Почему?.. Почему они убивают друг друга?!
В шоковом ступоре я сижу перед экранами, показывающими картинки из преисподней. Меня мутит. Меня колотит. Я продолжаю смотреть.

Толпа подростков с глазами волков тащит за ноги отбивающуюся и истерично визжащую даму в разорванном до талии шелковом платье. Ее шикарные золотые волосы волочатся по полу, оставляя кровавую дорожку от разбитого затылка.

Прекрасный хрустальный фонтан переливается в пульсирующем свете и бурлит вода, быстро окрашиваясь в багряный. Посредине фонтана сидит гильдер, раненый в живот и заходится в приступах безумного хохота. Такого страшного звука я в жизни не слышал. Начиная задыхаться в собственной крови, он достает пистолет и все так же гогоча приставляет его к виску. Короткая вспышка - и по красивому узорчатому хрусталю растекаются брызги мозгов.

Еще один гильдер сверкает в экран голодным оскалом и крошит в щепки огромной секирой какую-то дверь, хрипло горланя в такт ударам "Раз, два, три, четыре, пять - вышел зайчик погулять!" Из-за двери слышаться всхлипы и стоны отчаяния.

Какого-то старого толстопузого хрыча, судя по одежде из высокой касты, распарывают ножами четверо с татуировками рабов. Кишки склизко хлещут на белый мрамор. Я зажимаю рот. Если меня вырвет, то вместе с желудком.

Другой экран. Не видно ничего кроме дымных столбов мраморной крошки и водопадов битого стекла. Чьи-то надрывные вопли "Ненавижу!" и грохот ударов.

Пацан лет двенадцати заходится в крике, на стене, распятый на копьях как мотылек в гербарии энтомолога. Ниже него трое других голыми руками рвут друг друга в клочья. Тут же в углу еще двое дерут какую-то бабу. Глаз мельком ловит 'знак верности' на лбу распятого. Меня как обухом по темечку стукает...

- ЛЮСИОЛА! Какого шута ты тут сидишь!? Дио!.. Он ведь там!.. Если с ним что-нибудь!...

- Он приказал не выходить, - Люсиола кусает губы.

- Приказал!? Да его же там убьют!!! Можешь ты хоть сейчас сделать что-нибудь как друг, а не как раб!?

- Я... я не могу его найти... - он нервно стучит по кнопкам. Руки трясутся как бешеные.

Быстро мелькают картинки помещений и вдруг на мониторе появляется изображение золотых покоев маэстро. Разодранный в мелкие лоскутки паланкин кровати. Цикада, рыча отшвыривающий от себя какого-то охранника, тут же всаживающий кинжал в горло другому и вспарывающий копьем грудь третьего. На видимой стене мелькают тени, в одной из которых быстро угадывается силуэт Дельфины, махающей мечом. Ну правильно, если в гильдии кого-то и захотят замочить, так это маэстро... Цикада пропускает удар и начинает падать. Еще один охранник заносит над ним меч. Краем глаза вижу как замирает Люсиола. А потом расширенными зрачками наблюдаю как замахнувшийся гильдер тонет в призрачном свечении и осыпается горсткой праха. На ковер падает что-то маленькое и блестящее. Перстень Дельфины. И усмешка в женском голосе "Королева не забыла про своего рыцаря..." Цикада ухмыляется и, вскакивая на ноги, бросается вперед, исчезая с поля обзора камеры. Слышатся крики... И снова проносятся по мониторам лица, перекошенные животным исступлением, окровавленные рты, разинутые в воплях нескончаемой агонии и бесконечные конвульсии тел...

Я сжимаю голову в руках, в каком-то трансе раскачиваясь взад-вперед. Господи, господи, скажи мне, что это все кошмар, скажи, что коридоры, заваленные трупами и залитые кровью полы мне только снятся. Нет ни литров битого стекла, ни звона автоматных гильз об мрамор, ни сизых внутренностей по стенам, нет, нетнетнет... Вот сейчас я закрою глаза, зажмурю до боли, до слез и все исчезнет, пожалуйста, пожалуйста... Но, открыв глаза, снова вижу красное биение света и крупные планы из мясорубки - изрешеченные пулями и затыканные копьями тела мертвых; безумие, отчаяние и триумф в глазах живых. И бьют и режут по ушам плач, смех, визг, сирены, крики - оглушающая ужасом музыка Хаоса. На моих глазах великая Гильдия тонет в реках крови и повальном сумасшествии. Теперь я понимаю, почему их называют Кровавый дом Эраклея.

А дальше - мутный, почти наркотический туман в голове. Мир плывет перед глазами в этом красноватом мареве и в висках отбойным молотком гулко колотится пульс, только изредка - надломленный шепот Люсиолы "Ну где же ты?.." и стук его пальцев по кнопкам.
Как же жарко…
Дышать...Не чем дышать…
Только бы не потерять сознание...


Очухиваюсь оттого, что Люсиола вдруг вскакивает с пола и подается к монитору чуть ли ни носом. Неужели?..
На дисплее стена с кровавыми подтеками, пятна крови на полу, разбитое в дребезги стекло колонны, несколько трупов… Что он тут увидел? Но Люсиола увеличивает зум и во весь экран пропечатывается что-то желтое...

И чтоб мне сдохнуть на месте, если это не кроссовки. Желтые, с белыми шнурками. Только вот сейчас эти шнурки почему-то красные... И я знаю только одного придурка во всей этой полоумной Гильдии, который мог напялить на себя ТАКОЕ.

Меж тем кроссовки, обутые на две тонкие ноги, торчат откуда-то из-за завала трупов. Люсиола быстро находит координаты помещения - уровнем ниже верхнего яруса крейсера, центральный коридор. А минутой позже мы уже на всех парах несемся к лифту под вой сирен и эхо криков. В нос сильно бьет запах бойни и я все нервничаю как бы меня не вырвало и как бы не поскользнуться на чьих-нибудь разбрызганных кишках. А их тут в изобилии... По дороге Люсиола подхватывает с пола меч и швыряет мне маленький автомат. Было бы еще здорово не получить из-за угла топором в череп. Но в пробежке до лифта, нам попадаются исключительно трупаки. Видно час Полночи подходит к концу и живых осталось совсем мало.

Однако ж тут я пролетел - стоило нам только вылезти на нужном этаже как на нас тут же налетели трое гильдеров с совершенно безумными глазами. Я еле успеваю увернуться от копья...и рефлекторно спускаю курок. Очередь укладывает двоих в вечные баиньки, третьего успокаивает Люсиола всего одним мастерским выпадом в грудь. С ударом тел об пол, я выхожу из тумана адреналиновой завесы и едва не роняю автомат. Я... только что убил... "Нет времени!" - Люсиола. Тянет меня за собой. Ноги заплетаются, но я честно стараюсь бежать. В голове стучит. Я убил человека...Целых двух...Я убил...

На входе в центральный отсек уровня мы чуть не сталкиваемся с Дельфиной. Она где-то посеяла свой кокошник и теперь походит на фурию, с растрепанными волосами, в рваной одежде и с руками по локоть в крови. И, тяжело дыша, волоком тащит за собой Цикаду, пребывающего в отключке.

- Не волнуйся, живой он, - успокаивает Дельфина бледного Люсиолу, склонившегося над братом. - Устал просто.

- Вы как? Не ранены? - он встает, растеряно глядя на маэстро, но та только улыбается коронной ухмылочкой чокнутой семейки Эраклея и бодренько отвечает:
- Все ништяк!

И мы чешем дальше, оставляя Дельфину позади и надеясь застать ее братца хотя бы на треть таким живым как она.

Вот этот коридор. Вот стена, вот колонна, свалка из трупов. И где...

Я не успеваю даже вскрикнуть, когда на Люсиолу сверху пикирует фигура в белом плаще и сбивает его с ног. Стреляет по глазам красный блик просвистевшей в воздухе алебарды. Люсиола быстро откатывается, и острие разбивает плиты пола в полуметре от его головы. Одним прыжком вскакивает на ноги и тут же вскидывает меч, отражая удар, метящий в грудь. Нападающий выворачивается и встает ко мне боком. У меня отваливается челюсть - это же Кавалетта! Какого..!?

А он все с таким же бетонным как и всегда лицом машет алебардой как винт мясорубки. Медленно, но верно оттесняет Люсиолу к стене. Сквозь ополоумевшую сирену не слышно ни вскриков ни тяжелого дыхания. В дрожащем свете не замечаю ни одной черты, дрогнувшей на его лице, когда Люсиола ощутимо глубоко полосует его по плечу. И резко, на полпути останавливает меч. А мог этим одним движением легко снести ему башку. Кавалетта налегает снова, но Люсиола только закрывается, даже не пытаясь нападать. Да что он делает?! Его же сейчас прижмут к стенке и разделают как индейку!

Кавалетта не заставляет долго ждать, легко и изящно выбивает меч из рук Люсиолы и одной короткой подсечкой посылает его на пол. Показательно-медленно заносит алебарду в воздух. В эту одну, размазанную во времени секунду происходит три интересные вещи:
я вспоминаю, что держу в руках автомат и, зажмурившись, спускаю курок;
сирены разом затыкаются и свет перестает мелькать;
Люсиола с замершим у самого горла лезвием будничным голосом замечает:
- Время вышло.

Кавалетта спокойно отбрасывает оружие и подает Люсиоле руку. Тот как ни в чем не бывало поднимается и быстро шагает туда, где неуместно желтым в контрастах белого с красным светятся небезызвестные кроссовки. А я все продолжаю исступленно жать на курок, не издавая автоматом ничего, кроме характерных сухих щелчков. То, что патроны кончились, до меня доходит только когда Кавалетта мягко накрывает ствол ладонью и опускает. А откуда-то из-под потолка доносится мелодичный перебор арфовых струн и голос, приятный и бестелесный как у стюардессы, вещает:

- Полночь завершена. Благодарим всех за участие и надеемся, что вы приятно провели время. До новых встреч!

...Они только что устроили тут скотобойню, а она еще говорит 'приятно провели время'?.. Скажите ди-джею, я просто х*ею...

Тут мое пребывание в полном озвездинении нарушает голос Люсиолы, подзывающего нас к себе. Он сидит на полу, а в руках держит что-то, в чем Дио можно узнать исключительно по кроссовкам. Остальное неразличимо сливается в сплошняком красный цвет, здорово напоминая кусок мяса. Волосы до последней пряди, одежда до нитки и даже некогда белые шнурки - все пропитано кровью насквозь. Из-под ребер красноречиво торчит рукоятка кинжала. Люсиола плавно и осторожно его вынимает, тут же зажимая рану, а кинжал протягивает Кавалетте.

- Это кажется твое, - тот спокойно принимает оружие и сует за пояс. Люсиола отрывает несколько полос материи от плаща близлежащего трупака и перетягивает Дио в нескольких местах. 'Бинты' тут же становятся красными. Как же я ненавижу этот цвет. - Еще дышит. Помоги мне его поднять...

С моей помощью, поднимает своего принца на руки, чертыхается, когда на пол обильно струит алым и медленно двигается по узкому проходу между навалами трупов. Глядя на свои обильно окровавленные руки и трясясь всем телом, я медленно и шатко следую за ним.

Потом мы вваливаемся в комнату Дио, которая к счастью спроектирована на этом же этаже, и в полголоса матюгающийся Люсиола тащит полудохлого царевича прямиком в ванную. Осторожно опускает на стерильно-белый кафель, по которому тут же растекается контрастно-красная лужа. В воздухе повисает тяжелый запах свежего мяса. Кавалетта является с белым кейсом - наверно аптечка - и тоже падает на колени.

- Хреново выглядит... - вздыхает он, пережимая разорванную вену у Дио под ключицей.

- Хреново!? - у меня глаза на лоб лезут. - Он выглядит мертвым!!!

- В прошлый раз было хуже.

У меня аж коленки подгибаются, так что, поскользнувшись в луже крови, я больно грохаюсь на пол. И сразу же выхожу из ступора - весь этот звездец, в который я имел счастье вляпаться, теперь со всей силы шибает мне в мозг как кувалдой по кумполу.

- Вы что... Вы что совсем с катушек съехали!? О чем вы говорите!? Что тут вообще творится?.. - глядя на детское лицо Дио в кровавых подтеках, меня начинает колотить еще сильнее. - Почему вы друг друга убиваете?..

- В данный момент мы его, вообще-то, спасаем.

Люсиола открывает было рот, но тут же вздрагивает, увидев кисть руки на своих коленях, едва заметно шевельнувшую пальцами. Я пытаюсь встать, снова поскальзываюсь, на четвереньках быстро подаюсь вперед, упираясь взглядом в пару бесцветных приоткрытых глаз.

Дио медленно поворачивает голову в одну, в другую сторону. А потом...

- Вот свиньи... всю ванну мне загадили...- заходится в приступе булькающего кашля.

- Это твоя кровища, козел! - Кавалетте приходится меня оттаскивать, чтобы я ненароком не добил уже итак не особо живого принца. Мы тут с ума сходим, а он еще и издевается?! Пустите меня!! Убью гада!

- Как ты себя чувствуешь? - у Люсиолы дрожит голос. Редкость наверное... Он крепко сжимает тонкую ладонь Дио в одной руке, другой осторожно, почти нежно протирает ему лицо бинтом.

- На миллион клавдиев, - Дио улыбается разбитыми губами. - Там были... приставные Гамильтонов...- снова закашливается и продолжает почти неразборчивым хрипом. - Как мы там зажгли...глотки им порвали...ой, ништяк...лучший день в моей жизни...

- Хочешь чего-нибудь? Может...

- Выпить дай... Не могу я... вкус этот...- давится кровью. Кашляет. Сплевывает. - Ненавижу соленое...слезы соленые...сперма соленая...селедка соленая...кровь...ненавижу соленое...

Кавалетта как джин из лампы выуживает откуда-то бутылку коньяку. Дио жадно хлещет с горла и тихонько шипит - спирт обжигает ранки на губах. Потом начинает мелко трястись и как-то беспокойно моргать.

- Что-то мне как-то неочень... Как холодно... - поеживается в руках у Люсиолы и трясется еще сильнее. - Черт, холодно-то как...

- Дио?.. - Люсиола приподнимает ему голову. Сталкивается взглядом с быстро стекленеющими золистыми радужками. И синим рисунком вен на детских щеках. Лицо Люсиолы резко становится серым.

Позвоночник Дио выламывает как под электрошоком. Он падает на руки и с неконтролируемой дрожью вдоль спины задыхается в лающем кашле. На остро режущий белизной кафель хлещут густые жирно-багровые струи. Люсиола с Кавалеттой синхронно подскакивают, подхватывают Дио с двух сторон и одним быстрым движением опускают в ванну. До упора выворачивают кран с синей отметкой. Набегающая вода сразу становится ярко-пунцовой. Острая ассоциация с малолетками-суицидниками. Кавалетта хватается за белый чемоданчик, который до этого так и не открывал. Люсиола поднимает на меня глаза.

- Тебе лучше выйти.

Дио вдруг вскрикивает и широко распахивает закатившиеся глаза. По его щекам катятся крупные слезы. Красного цвета. Сегодня в этом мире до тошноты много красного. Я разворачиваюсь и на негнущихся ногах выхожу. За спиной, приглушенный шумом воды, голос Люсиолы: "Только попробуй мне тут сдохнуть, чертов сукин сын..." Звон стекла об кафель. Чертыханья.

У него огромная комната. Огромная и полупустая. Акустика как в ангаре и я отчетливо слышу крики и лихорадочные всхлипы из ванной. Даже уйдя в противоположный конец. Опустившись в толстый слой пыли - он не жил здесь три года - и зажав уши руками. За опущенными веками - лужи крови на белом кафеле. Если ты сегодня сдохнешь, Дио, я тебя с того света достану и сам прикончу, не сомневайся.

- Возьми, - надо мной стоит Кавалетта и протягивает мне таблетку со стаканом воды. Наверно снотворное. Из ванной снова доносится крик, переходящий в прерывистый стон. Я вдруг всем телом чувствую, как же сильно я устал. - Ложись спать. Гонка завтра в девять утра.

Машинально киваю. Машинально дохожу до кровати. Машинально развязываю шнурки. Крик. Перед глазами плывет. Надеюсь, от гильдерского снотворного хотя бы иногда просыпаются. Стон. Небесно-голубые простыни кажутся сделанными изо льда. Всхлип. В этот раз мой. На стене напротив - странные часы. Только сейчас реально вижу, насколько странные. Полтора часа назад была среда. Сейчас перевалило за полночь, а стрелка на одном из циферблатов показывает вторник. Не знал, что у гильдии исчисление дней недели в обратную сторону. Вот придурки...

В голове мутнеет. Приглушенный стон. И тебе спокойной ночи, Дио.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Я думал, меня будет трясти. Я думал, буду сжимать кулаки и улыбаться сквозь зубы. Чеканить дежурные фразы вроде "Все получится" "Мы обязаны победить" и прочие и прочие, стандартные для тех, кому не хватает веры. А вышло так, что я только придя вторым на финиш вспомнил, какой это по счету заезд. Лави спросила не болен ли я. Промолчал. Чтобы не заорать. Чтобы не болеть сызнова пустой комнатой, холодной кроватью и небрежной запиской "Где выход, спроси у охранника". И резью в глазах от серо-бурого, когда среди рядов металла ищешь белое. Не находишь. Тогда с полным отсутствием мыслей, на автопилоте, что в собственной голове - до конца гонки.

А когда я вижу его на финише, мокнущего под дождем, у ограды и вяло аплодирующего, у меня не находится сил даже на то, чтобы просто дать ему в морду. Нет, в лицо. Прозрачное, заострившееся. Красивое. Больное.

- Поздравляю, - сухо.

- Спасибо, - в тон.

- Ты в финале.

- Я в курсе.

- Не хочешь узнать как мое здоровье?

- Да пошел ты.

- Чувствую себя прекрасно, если тебе интересно, - ухмылка. Натянутая. "Мне нереально хреново".

- Лучше б ты сдох, - хмурость. Напускная. "Слава богу, что ты жив".

- Мне нужна твоя помощь. И я бы сейчас с удовольствием выпил кофе.

- Тут кафе недалеко.

Угловой столик. Заплаканное окно. Черный кофе и зеленый чай. Одноцветный пар над чашками. Взгляд в мои глаза, но сквозь. Одна ножка столика короче другой и столешница шатается от малейшего толчка. Сидим не двигаясь - в кружках кипяток.

- Это все?

- Слишком много?

- Слишком мало. Настолько мало, что я не вижу в этом смысла.

- Почему же?

- Не похоже, чтобы я знал что-то такое чего не знал бы ты.

- Если б это было так, я бы уже торчал в ангаре и трахался с этим проклятым мотором и о тебе бы даже не думал, - брешет. Просто так, из природной вредности. - Мне не хватает знаний. Элементарной теории. На изучение у меня нет времени. Зато у меня есть ты.

- Как будто у меня есть выбор...

Столешница вздрагивает и на ладонь Дио плескает черным кипятком. Чисто белая кожа тут же краснеет. По-моему, он не замечает.

- У тебя-то он как раз есть. И всегда был. Только ты до сих пор не догоняешь. Выбор есть даже у меня.

- Я не понял. Про 'даже у меня'.

- Тебе и не надо. Да или нет?

- Я подумаю.

Это первый раз за наше с ним знакомство, когда я вижу на его лице полную растерянность.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

- Это все? - продолжаем уже в ангаре на крейсере, сидя перед разобранным корпусом 'Невесты'. Поменявшись ролями.

- Слишком много? - усмехаюсь. И слегка разочаровываюсь, когда на мое нарочитое самодовольство Дио не реагирует никак. Странно, показные выскочки вроде него обычно приходят в бешенство и исходятся пеной, когда находится кто-нибудь в чем-то их обставивший. Хотя реальных поводов для такого выпендрежа у него дофига и больше.

- Слишком мало, - чешет в затылке карандашом, разглядывая небрежно набросанную мной схемку. - Я думал тут все гораздо сложнее.

- Почему же?

- Мне казалось, весь замес только на установке. Про топливо я и не подумал.

- А установка на чем работает? На йогурте малиновом? Хотя... Я бы сам наверное этого и не узнал, если б мы с Лави как-то раз не слили к себе в ван ваш кисель из подбитого штурмовика. Движок тогда чуть не полетел... Смотри, не переусердствуй, а то будет большой БАМ.

- Ну что ты, я всегда чувствую, когда стоит остановиться, - обольстительно улыбается и медленно скользит под ваншип. Слышится скрип. Краем глаза смотрю на вытянутые ноги, голые от колена.

- Насчет вчерашнего, - из-под вана доносится...тишина. Хорошо. - Я не уверен, что хочу что-либо об этом знать. Мне интересно одно, - я подхожу, приседаю рядом с Дио и провожу кончиком пальца по его оголенному колену. Он вздрагивает. Прекрасно. - Так надоело жить? Алкоголь, наркота, кровь... Откуда такая тяга к самодеструкции?

Сначала молчание. Потом он выбирается на свет и подсаживается вплотную ко мне. Запах влажной кожи - грязный снег на могильных плитах. Я понимаю его злоупотребление ароматическими шампунями... Расстегивает рубашку. Берет мою руку и прижимает к своей груди. Ничего кроме прохладной гладкости. Как трогать метал на морозе. Но к низу живота приливает жар и сложно оторвать ставшую влажной ладонь. Еще сложнее понять, зачем Дио это делает. Явно не потому, что хочет чтоб я его полапал, потому что по его глазам ясно видно что он ожидает реакции. И когда таковой не следует, моя ладонь раздраженно отшвыривается, а он сам подскакивает и швыряет рубашку на пол, обнажаясь до пояса. Тупо лупаю глазами.

- Ничего интересного не видишь?

Сияюще-белая кожа. Тонкие ключицы. Бледно розовые соски. Чуть выпирающие ребра. Плоский живот. Аккуратный пупок. Сильно выдающиеся бедренные косточки, еле держащие на себе свободные штаны. Впечатляет. И что?

- Смотри, а не пялься.

Ах, извините. Ну, смотрю. Тонкие ключицы. Бледно розовые соски. Чуть выпирающие ребра. Ребра... Вчера из-под них торчал кинжал Кавалетты. Шрамы. Где шрамы? Дио ухмыляется, понял, что я понял.

- Какой смысл чего-то бояться, когда все равно ничего не изменится?

- То, что у вас быстрая регенерация, я уже заметил.

- Дело не только в ней. Дело больше в Гильдии.

- В Гильдии? - она-то тут с какого боку-припеку? На фоне Гильдии Дио вообще кажется системной ошибкой.

- Гильдии двинулась на генной инженерии. Двинулась так, что от нее и сдохнет... У нас ДНК - модный пазл. Все запрограммировано, заранее расписано - от размера задницы до длины ресниц. На мои волосы, например, не действует окрашивание, зубы не желтеют от никотина, жрать могу хоть до опупения - и пары лишних сантиметров не будет... А может я хочу быть толстым рыжим уродом? А мне даже бриться не надо, - вздыхает. - И выше метра семьдесят мне уже никогда не вырасти, потому что 'мамочка хотела чтоб ее сынок всегда был маленьким мальчиком', - усмехается. Горько. - Как мозаика. Или компьютерная программа. Я себе как-то мясо раздирал, боялся под кожей провода увидеть, а у меня даже шрамов не осталось. Никаких. Да, кстати, покажи...

Ловит мое запястье с 'птицей дождя' и долго разглядывает. Потом поворачивается спиной и чуть спускает пояс штанов, оголяя идентичное тату ниже поясницы - побледневшее в три раза, будто размытая акварель.

-Завтра наверно исчезнет совсем. А я ее сделал на два часа раньше тебя, - со свистом втягивает воздух и щурится. - Тела у нас отметин внешних не хранят. Небезызвестная Машина, стирает отметины внутренние. И чего тут зажиматься, когда все все равно рассчитано заранее? Нет вариантов. Тебе я мог бы завидовать.

- Тебя чуть не убили.

- Меня нельзя убить. Я же 'Dio', - тихо смеется. - Но это не значит, что я не могу умереть.

Конец пятой главы

@темы: ГЛАВА ПЯТАЯ

---

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Нам с тобою земли не коснуться
Мы исчезнем в горящем пламени
Чтобы в последний раз завернуться
В нежный шелк темно-синего знамени...
Дельфин

Ритмичный звон железного пола. Я несусь по палубе Сильваны, еле пережив пытку лифтом и тяжело вдыхаю задымленный кислород. Сегодня утром я выругался на свое медленное зажигание. Сегодня днем в ГрандСтрим мы стартуем с Сильваны. Сейчас я бегу к форштевню, неуверенный ни в чем как никогда в жизни.

Поворот. Переход. Лестница. Поворот. Люсиола. Пол. Черт, больно, кажется, подвернул лодыжку.

- Где? - голос ровный, но, поднимаясь с пола, чувствую, как дрожат коленки.

- Лучше не ходи. Ты ничего не сможешь изменить.

Опять? Наблюдатель в небе и пешка в просчитанной партии. Надоело. Ненавижу.

- Я так устал от секретов. И если я все равно могу только смотреть, то какой в них смысл?

Люсиола вздыхает и, отведя меня к перилам, начинает рассказывать.
†
Потоки воздуха, перемешанного с холодом и темнотой. Ваншип под ударами стонет. Его швыряет, его заносит, его раздирает на куски. Серые бока сверкают во вспышках молний. Я назову его Птицей Дождя.

Бесконечная погоня за светом. Этот белый высверк в черном водовороте -'Невеста'. Нагло подрезала нас на старте и теперь надоедливой молью мельтешит перед глазами то удаляясь чуть ни до потери видимости, то приближаясь на выгодную для работы автоматов дистанцию. Сцепляю зубы, еле сдерживаясь, чтобы не высадить в нее всю обойму.
††
"Представь себе вирус с какой-то далекой проклятой планетки, неизвестно какими чертями затащенный на Землю. Половину населения косит сразу. Другая половина дохнет постепенно. Незараженных единицы. Потом Экзайл. Балласт - ваши с Дизетом общие предки. Экипаж - сплошь высококлассные специалисты или сумасшедшие. Жестоко насилуют вирусологию и генетику. В результате получается чудесное избавление. Несколько поколений спокойной жизни и генетической профилактики, плавно сопровождаемой мутациями. Бесконечные истязания ДНК - четыре полностью 'спрограммированных' поколения в итоге. Неизвестная мне - я не спец в генетике - ошибка. Следствие - тотальный рецидив. И хотя исход болезни можно спрогнозировать с точностью до дня и приблизительного времени - вылечить ее невозможно. Стоит еще заметить, что сейчас Гильдия это не та Гильдия, что прилетела интеллигенцией на Экзайле, - Люсиола зло усмехнулся. - Подражать захотели богам, только вот не потянули..."
††
- Лави!? Куда лететь-то?!

- В душе не знаю! Ни хера не вижу!

Белая стерва зарылась в мглистых завертах ветров, так что потерялся последний ориентир в этом хаосе небес. Летим по врожденному чутью пилота. По-русски говоря, от балды.

- Уааа! Что б меня!.. Чайки на девять часов!

Даже сквозь демоническое завывание ветра, хруст моих пальцев на рычаге штурвала кажется просто оглушительным.

†††
"А теперь представь себе, что все вены, артерии и капилляры лопаются один за другим, и ты постепенно истекаешь кровью. У тех, кто сильнее в первую очередь рвутся голосовые связки. Так что повезет, если просто в крови захлебнешься, так быстрее. Естественно, что для некоторых еще проще сразу пустить пулю в лоб чтобы не мучится от нескончаемой боли, которую сложно перебить даже очень мощными наркотиками. Заниженная внешняя чувствительность и змеиная температура тела - это так, частности..."
†††
Позади кто-то заорал - два ваншипа долбануло и смяло вместе, металл корежа насмерть, ломая пилотам кости. Агонические вопли сразу же подхватывают вихри и, как голодные шакалы - куски мяса, тут же разносят во все стороны, смешивая с ураганным ревом. Испарина начинает заливать мне очки, хотя ГрандСтрим промораживает до костей. Впереди клокочет буроватая тьма, стекаясь в небесном в водовороте.

- Лави! А прибавь-ка ходу! У меня идейка!
††††
"Догадайся теперь, нафига Дельфине выставлять главным призом свой трон. За ненадобностью. И взрывоопасные закидоны Дио. Ты не знал этих двоих до того как проявился вирус... Я имел этакую честь с глубоко детства. Брутальная деспотичная стерва маэстро и маленький, зажатый ее контролем и коротким поводком принц. Прогноз на собственную смерть через пять лет шесть месяцев три недели и четыре дня почему-то сделал из нее обыкновенную женщину. Не без придури, но все-таки человека. Дио... Он усмехался о том, что начал по-настоящему жить только тогда, когда стал умирать. А я, лишь на недолгое время свободный от извечного анестезийного тумана в голове, только и делал, что заставлял себя выкинуть из головы те четыре слова, которые он мне сказал десять лет назад. Что мы с ним друзья. Просто для меня это слишком быстро стало чем-то большим и слишком проблемно было бы это вырвать изнутри, не повредив себя летально. Легче было быть просто вещью".

--Люсиола говорил, и я видел ночную реку. И слезы на щеках Дио. Слезы мальчишки, который так не хотел умирать в семнадцать лет--
††††
Спереди ван начинает слегка коробить, срывает блистер, движок кашляет, но ван летит. Он, мать его, все-таки летит! И мы поднимаемся выше и выше, с тонной атмосфер давящих на мозги, сражаясь со зверским бафтингом, мы поднимаемся, мы возносимся над адом. И всего несколько секунд на самой вершине влекомые только волей ветра - срываемся камнем и идеальной глиссадой уходим в зев воздушной круговерти. Что, ГрандСтрим, съел!? Мы порвем тебя насквозь!
†††††
"А сегодня утром он сказал мне, что ваном легко может управлять и один пилот. Всегда он так, совсем не может играть в команде. Слишком своенравный и никогда никого не слушает. А я ответил, что победы гораздо приятней делить. Только тогда и понял, что ближе, чем есть мы не только не будем, но нам этого и не надо".
†††††
Еще чуть-чуть и кожу с лица начнет сдирать. Сейчас мы в центре, в самом сердце мира. А это значит, что пройдена половина пути. Половина пути к свободе. На финише я разорву все цепи. А впереди снова слепит белым с золотым. Бессмысленная погоня. У ветра в этом небе конкурентов быть не может. Его не поймать.

И он, как и свойственно ветру, по своей природе свободный, свободный в выборе. И непостоянный. Он может ласкать тебя по щекам, игриво и обещающе задувать под одежду, но ты никогда не сможешь его поймать. Ты будешь интересен ему ровно столько, сколько будешь стоять на его пути.

И за это можно даже возненавидеть. За то, что сказал, что я бабочка. Так страшно к зеркалу подойти - боясь увидеть, впитать всей радужкой, что узора, того, что на крыльях моих рисует, и в половину похожего нет. И понять - это была помощь, ладонь на плече, ободрение. И сам по себе был - лишь поставленная цель, интересная только в процессе. Но почему же так хочется изломать себя и грудь раздирая, по земле ползать? Страх - взмахнуть, воспарить и как сейчас в его затылок уходящий пялиться, оставшись не более чем оконченной практикой. Какая же ты невоспитанная сволочь, Дио.… Разве можно уходить не попрощавшись?
†††††
- Вперед-вперед-вперед-вперед-ВПЕРЕЕЕЕД!!!!!

Максимальная мощность, так что лопаются все стекла. Только бы успеть, черррт возьми, только дайте мне успеть...

Невесомым касанием - об лицо разбивается луч. И еще один. И еще. Сквозь вечный барьер между мирами льется и льется свет. Я вижу коридор слепящего сияния. Иглами в глаза - огромные блики на золотых обручальных кольцах 'Невесты'. Задерживаем дыхание как перед прыжком в ледяную воду. Какой же яркий свет...


Тихое тарахтение мотора. Вьюжный шепот за спиной. И серое-серое небо. По закону светотени - самый яркий свет только на границе с самой густой тенью. Так что теперь, пройдя ГрандСтрим насквозь, небо для нас просто серое. На изнанке ослепительного света в бесконечном кружении падает и падает грязный снег. И в этом вечном зимнем вальсе еле угадываются совсем недалеко впереди очертания белого ваншипа. Он взмывает вверх и сквозь похоронную северную тишину слышится звонкий детский крик "Иммельман!" Я все-таки успел. И я все-таки не более чем наблюдатель.

Этот маневр, о, этот маневр... Восходящая часть петли Нестерова с поворотом относительно продольной оси на 180 градусов в верхней точке - по книжному определению, сейчас же просто - последний удар сломанных крыльев. Ваншип тонет в сером небе. Я закрываю глаза. Несколько мгновений тишины.

†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††
Максимально отфильтрованная вода. Дистиллированная. Ускоренная в шесть раз подача клавдия. Самого клавдия - количество умопомрачительное, с нормальной работой двигателя не совместимое. Тройной форсаж. Запредельная перегрузка. Для верности ваншип был напичкан пластидом.
†††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††

Извечно утомленные глаза Алекса сквозь мою спину. На эполеты - благодарная улыбка Софии. Ну что вы, не за что. Не слишком ли щедро для тех, кто изначально знал исход? Я притворюсь, что не помню Дельфину, входящую на капитанский мостик Сильваны, уже тогда передавшую право на трон. Я притворюсь, что не знаю, что Ураганный Ястреб не стал участвовать в гонке, только из солидарности к младшим товарищам по профессии. Я сделаю вид, что не понимаю, что посмертно трон не получают. Я прикинусь. Я забуду. Не то чтобы это имело какое-то значение теперь... Ведь ленты финиша оборваны и обещание сдержано. Все. Больше никаких цепей. Только небо.

На новеньком кенотафии, поблескивают в звездном свете мои старые капитанские часы. Стрелка на них бежит туда, куда ей положено по законам времени. Ночное небо Норикии. Запах цветов после дождя. Сыроватый бриз. В этой простоте сочетания ощущений - такое совершенство, что хочется умереть, зная, что так хорошо уже наверно не будет никогда. И еще больше хочется жить и вдыхать этот запах оливы и вишни, пока дышишь. Только сложно будет прежними глазами смотреть в это небо. Потому что я знаю, что оно бывает серым. И непросто будет слушать ветер.

Потому что я знаю, чьим голосом он поет.

the end....

(роман написан сентябрь-ноябрь 2005 г)

@темы: ГЛАВА ШЕСТАЯ

---

Литературный анализ фика "На изнанке света" , автор LDG

анализ выполнен  kvadro1

ссылка на соответствующую тему днева http://auyketken.diary.ru/?tag=3276735

Мнения о фанфике выложены здесь : http://auyketken.diary.ru/p48681659.htm

@темы: Литературный анализ фика

---

Дополнительные материалы по фику

***

"КУЛЬТОВЫЕ"ФРАЗЫ ИЗ LAST EXILE В ФИКЕ "НА ИЗНАНКЕ СВЕТА"

В текст фика встроены некоторые "ключевые"фразы из фильма,причём, некоторые обыгрываются достаточно стёбово,а некоторые очень лирично

В фике : ГЛАВА 4 "СЕКУНДЫ"
"Забираясь в кабину, слышу как кто-то окликает меня по имени. Оборачиваюсь - Лави.
- Клаус. Возвращайся живым, - улыбается. Все-таки улыбается.
-Просишь о невозможном,но... - пожимаю плечами. Люсиола усмехается. - Обещаю"(с)
В фильме:прощальная фраза Ральфа Венсдэя к Клаусу.

В фике:"- Задом об косяк! Плохо меня знаешь, Иммельман. Я не могу умереть, - улыбка на лице почему-то замирает и теряет цвет, когда он добавляет:- Так"
В фильме: "-Я не умру ,Люсиолла"- бой "Сильваны" с "Урбанусом" в Драконовой Пасти.
.
В фике:ГЛАВА 5 "MIO DIO"
"- Цикада… - Дио вздыхает и морщит носик. - А что скрывается... - таинственно понизив голос. - За дверцей холодильника???
С кивком Цикада испаряется и через пять минут прибегает с пивом. "(с)
В фильме: "[Мистериум дома Эльклер]
"Что скрывается за Небесами?
То, что ведёт заблудших детей к матери -Экзайл."

В фике:
"А Дио все тащит меня хрен знает куда, да еще рычит на меня за то что отстаю. Нет, ну в самом же деле! Выдернул среди ночи из кровати, да еще на улицу и хочет чтоб я тут в припрыжку скакал.
- Куда? - выдыхаю на бегу.
- В небо!"(с)
В фильме:последние слова Алекса: "Юрис. В небо."

В фике:
".. Мы - звезды, сорвались и падаем во всех направлениях. Мы - ветер неукротимый. Мы - свет, что лучится и ослепляет. И не надо оглядываться - позвоночным нервом и лопатками чувствую, знаю - за спиной моей крылья. Мы - птицы, свободные чайки, живущие небом. "(с)
В фильме:"Мы с тобой падающие звёзды Иммельман!Давай упадём вместе"(с)

***

АФОРИЗМЫ В ФИКЕ

В фике очень много авторских афоризмов.

--------------------------------------------------------------------------
Это небо - странная штука, в себе оно объединяет даже полюса

. Я не пессимист, а реалист.

. Сроки. У Гильдии везде сроки. Загоны. Рамки. На убийства. На воду. На продолжительность жизни

-«Вспомнишь солнце,вот и лучики…»

- Гильдия - это конечно пафосный отстой, но генная инженерия там рулит!

-Рви цепи!Рви Иммельман!»

- Дурдом на выезде…- как это верно, Лави!

Отличное чувство – надежда. Подыхает вместе с хозяином…

. ГрандСтрим. Слово, с горшка гвоздем засевшее в башку и зудящее медленной трелью каждый раз, когда я разрезаю небеса.

'Даже под белыми монаршими шелками вы останетесь земляными червями'.

"- Ты играешь только для себя. Это небо только для тебя".-

Вот ведь ,блин,засада – чем больше имеешь,тем больше хочется.

Никогда больше не буду обещать. Не я кручу шестеренки событий, не мне ручаться за них наперед.

-Наблюдатель в небе и пешка в просчитанной партии

Но я простой деревенский пацан без высоких запросов к жизни. И это позволяет забить большой ржавый гвоздь на гордость.

"Караул! Дизетские бизоны наступают!"

Ну, слава богу, хоть не так тесно, чтобы сдохнуть.

. Моя свобода. Мои обязательства. Моя клетка. И если я хочу всю жизнь биться на привязи - не надо мне мешать.

. У ветра в этом небе конкурентов быть не может. Его не поймать.

Совместные поражения сближают сильнее общих побед

«Что я вообще тут делаю?! Был бы сейчас с Лави, чинил ваншип...»

«Пыхтел, старался, обломался и честно говоря, уже неслабо задолбался. Не сдаюсь, просто иногда даже с гигантским оптимизмом неумно долбиться в бетонные стены….-Я глотаю чистый кислород !.»

-Черви рады копаться в своей грязи только потому, что не знают ничего лучшего

Мне весело, чуть грустно, я живой…(идиотское лирическое отступление О_")

-Убейте войну в моей голове!

Ни о чем не просил - ничем не обязан!

Кто про что а нарик про травку

Небо пускает меня на порог, протянув к ногам ступени облаков. И я благодарно ловлю солнечный свет на изгибы серебряных крыльев, окунаясь в этот безбрежный голубой океан с головой. Белым ангелом-хранителем надо мной - гильдерский ваншип. С приятным холодком остывает на ладони дико-непривычно-дружеское "Дай пять!" И бьется, бьется свежим прохладным эхом в голове:" Ты играешь только для себя. Это небо только для тебя".

***

Скриншоты фанфика с ресурса cloudage.narod.ru -Что скрывается за небесами?




















***

МНЕНИЯ О ФИКЕ

...среди фоннатов Last Exile резко разделились.Приведу примеры только двух абсолютно полярных суждений о нём

От  Айриэн
«...наркоманский-типа-современная-проза-трэш в декорациях Экзайла. Характеры с ног на голову, язык кошмарный, обоснуй совершил харакири из Торхаммера. Но почему-то многим нравится.Самое любопытное, что там на фоне общей страшенной стилистики некоторые речевые обороты встречаются такие, что и запоминаются, и нравятся, но, видимо, это именно редкие проблески - до таких фраз там еще докапываться надо через общее авторское убожество.
.... там даже не злоехидность, а невнятная потуга на черный юмор, жестоко убитая отсутствием у автора чувства языка и стиля. А вторая претензия - полнейшее, категорическое неумение писАть, "благодаря" которой и желание-то осуществилось как-то невнятно, даже редкие проблески афористичности, которые фику однозначно в плюс, затенены примитивными стилистическими ошибками, композиционной невнятностью и общей речевой несостоятельностью. Поэтому даже с этой миссией, я считаю, автор справился плохо.»(с)

От  Мышь Таисья /Сатори Ивадзику/
«"Изнанка..." Она дивно хороша языком и атмосферой. Перечитывала её несколько раз и всякий раз мысленно аплодировала автору. Совершенно не смотря на то, что главный её герой мноооого старше, нежели Клаус в оригинале. И суждения его, и наблюдательность и манеры... Создаётся ощущение эдакой "машины времени", которая сделала взрослым Соню-Клауса, но почти не коснулась других персонажей, оставив их соответствующими поре действия. Ну, разве что придала Татьяне не свойственную стервозность... ))) Впрочем, подобный приём с Клаусом и, по мелочам, с Дио, на мой взгляд, даже интересен, так как младшее поколение персонажей "Экзайла" в "Изнанке" мне оказалось куда ближе, нежели в самом фильме. Возможно, это восприятие - издержки моего собственного возраста.
(примечание: в этом куске диалога идёт речь о тесте речитатива «врезанного» в одну из глав фика) ...тоже этой рифмовки не замечала. К счастью. Потому что стихи, по уровню своему, просто отвратные. Даже странно, при таком-то достойном вкусе авторском и мастерском владении мелодикой и ритмом прозы. «(с)

ПС: Мнения именно этих юзеров приведены потому что они известны своими литературными талантами.

***

ИНТЕРЕСНЫЕ СОВПАДЕНИЯ ,но это можно назвать неким предвидением автора (пусть и немного пафосно звучит)

ПЕРВОЕ:

«На изнанке света», автор LDG ,2005 г
«-Поэтому я открываю международную гонку среди пилотов ваншипов - ГрандРэйс. Право на участие имеет КАЖДЫЙ, кто успел зарегистрироваться. Ваш возраст, национальность и социальное положение не значат НИ ЧЕРТА. Менять используемый в течение гонки ваншип ЗАПРЕЩАЕТСЯ.»(с)

Manga Last Exile - Fam the Silver Wing (Chapter 5) .2011 г
«-Тогда организуй Гранд Рейс!
-Гранд Рейс?...
-Как только Милия вернет себе Туран, давайте организуем Гранд Рейс, все вместе!
-Сможем вместе летать в мирном небе!
-Я тогда брошу вызов этой хладнокровной капитанше и покажу ей, на что способна!(с)

Гонку на ваншипах под названием ГрандРэйс впервые придумал и использовал в св тексте автор фика Изнанка Света

ВТОРОЕ :
Генетическое заболевание от которого погибают гильдеры .

Этот сюжетный ход был использован в фике.

А потом :
....в манге «Последний изгнанник ~Путешественники песочных часов» ~ /Last Exile - Travelers from the Hourglass/~ / Last Exile - Sunadokei no Tabibito/

***

Заимствования некоторых словечек и фраз из "Изнанки Света" в сетевых текстах

«Что находится за небесами» Marina Gershvich -2006 г (фэндом Last Exile)
«… дедушкиного приставного-то зарезали первейшим образом, в постели, ночью, отравив предварительно иммунную систему, чтобы уже наверняка.»(с)

«Зато уж на втором детище отыгрались все Эльклеры со своими империалистическими замашками и фундаментальным максимализмом, назвав его ни много, ни мало - Дио, богом.»(с)

«- Скотеныш… - Устало, сокрушенно вздохнула маэстро. - Зачем ты пришел ко мне?...»(с)

«- Рассказывай, что слышал. - Гордо объявила фрейлина.
- О чем? - Вяло протянул юноша.
- О йогурте малиновом! - Вознегодовала мать.»(с)

«На изнанке света» ЛДГ – 2005 г
«- У нас это модно так называется 'приставной'. В смысле, Династия может приставить к себе гильдеров из любой касты…»(с)

«Глава Пятая MIO DIO* *("Dio" - ит. "Бог")»

«- Скотеныш, - Цикада убирает с поля поверженного Коня. - Пешка на Ф5….(с )

«- А установка на чем работает? На йогурте малиновом? Хотя... Я бы сам наверное
этого и не узнал, если б мы с Лави как-то раз не слили к себе в ван ваш кисель из подбитого штурмовика.»(с)

(Возможно случайность? Но! Вот допустим «Приставной» cловечко достаточно редкое.Вообще не понимаю откуда оно взялось,как придумалось.Логичней бы написать:телохранитель,адъютант наконец)

Дорогая пропажа, 2009 г Сатори Ивадзику
"И,кажется: никогда не войдёшь сюда в грязных сапогах и порванном кителе, не сядешь, нога на ногу, на дальний диванчик, хрипло не попросишь налить тебе спиртного... Но… Это будет. И его принесут. Сразу. Умопомрачительно дорогой виски. В простом столовском стакане." (с)

На изнанке света,2005г LDG
"- Ну...мне жаль... - не то что мне действительно хочется это признавать, просто стоит что-либо сказать, иначе Алекс через пару секунд забудет, что я существую. - Мне жаль, что вы надеялись, а я...

- Надеялись? - взбалтывает вино, играя багровыми бликами в мутных гранях стакана. Немеренно дорогое вино в простом столовском стакане. - Это я сказал?" (с)

***

@темы: Дополнительные материалы

---

НА ИЗНАНКЕ СВЕТА : работы поклонников

"Анатоль:300 лет после ГрандРэйса"

Драббл по фанфику «На изнанке света» (LDG) с использованием хэнд мэйда
автор  kvadro1

«На эполеты - благодарная улыбка Софии.»(с)
«Изнанка света»,LDG

Винсент, бродяга, кофе любил,
С Алексом вместе в кальяне варил.
Таких приходов не видел никто –

О Гильдии память уж стёрлась давно.
Meiro

Из интервью которое специальный корреспондент «Еженедельной Газеты Дизета» Сильвестер Акрис взял у Имени Его Императорского Величества Академии Наук Анатоля профессора Франкотта ди Эгрю

«-…Скажите профессор,как же в вашей коллекции оказалась эта награда,почему она не хранится у потомков Клауса Валки?
-Тут весьма загадочная история.
Как мы знаем,этот орденский знак был учреждён Софией Форрестер,Императрицей Анатоля и Свободных Земель Дизита,после гонки «ГрандРэйс»,утвердившей приоритет Анатоля в Прейстеле.И учреждён специально для победителя,Клауса Валки.
И вот Валка отказывается от участия в церемонии награждения ,от офицерского чина,от самого ордена и уезжает в провинциальную тогда Норикию.
-Совершенно непонятная эскапада!Как же это объясняется?
-Клаус заявляет,что это не он победил в «ГрандРэйсе».
Но ведь это зафиксировано документально и подтверждено сотнями свидетельств!

Именно Клаус Валка и Лави Хеад первыми пересекли оранжевые фонари финиша.И вот такой поступок, весьма вызывающий для простого пилота,и никакого логичного разъяснения этому нет.

-А не была ли замешана здесь Гильдия?
-Ах,друг мой! В последние 300 лет многие необъяснимые проишествия и явления все привыкли списывать на этот полумифический клан. А мы учёные, привыкли опираться только на факты,а не на домыслы.
Никаких данных,указывающих на то,что в Грандрэйсе учавствовала Гильдия,не существует.

-Именем Дельфины, последней Маэстро Гильдии ,у нас в Дизете до сих пор запугивают детей,профессор
-А у нас в Анатоле при её имени бабушки крестятся.-Этакий злой дух поколений!
- Это не её голографический портрет висит у вас на стене?

- Вы неплохо осведомлены,-коснитесь ка изображения рукой!

«Дельфина. Маэстро. Мечта. Сука. Богиня. Дьяволица. Снизошла с облаков своей преисподней к оторопевшим от шока насекомым.
Из тьмы дальнего плана туда вплывает узкое скульптурное лицо ирреального существа, которое могло бы являться в обмораживающих душу ночных кошмарах и сжимать диким ужасом сердце, пока оно не зайдется в конвульсиях инфаркта.
Трупно-голубой цвет глаз пускает изморозь по коже, и сквозь гипнотическое оцепенение, я чувствую ставшие непомерно твердыми пальцы Лави, сдавливающие кровоток на моем запястье.»(c)


-Весьма занятный текст.
-Это апокриф

-Кстати вот ещё одна загадка этого артефакта.
Как известно историкам,Клаус летал на так называемой «классике»-силуэт этой анатольской машины очень характерен :мощный капот,удлинённый корпус, одна клавдиевая дуга.Несомненно вы его видели-на ежегодной гонке в Хорайзоне учавствует много реплик данной модели.Перед ГрандРэйсом,ваншип Клауса был оборудован последними анатольскими разработками специально для полётов в Грандстриме и несомненно это сыграло свою роль в победе.
Но что мы видим на награде?-Несмотря на стилизацию,фигурка в центре совсем не похожа на аппарат Клауса и Лави.Скорее напоминает одну из боевых машин времён Альянса.
Так что же за ваншип изображён на ордене? –Непонятно!
-Может быть ошибка того,кто проектировал эту награду?
-Исключено! Орден утверждала лично Императрица София,а уж она то хорошо знала КТО принёс ей победу в гонке и на КАКОМ ваншипе он летал.

И ещё,- на изнанке знака выцарапаны четыре буквы - ДнпсК

Что это значит,тоже неясно.

Возможно свет на эту загадку прольёт личный архив Софии Форрестер рассекреченный в этом году…»(с)

В тексте курсивом выделены речевые обороты и фразы из фанфика «На изнанке света»,LDG

***

Скетч по "Изнанке света" , автор  kusech

задумывалась додзя, но к сожалению это так и не было реализовано

***

Видеоролик по "Изнанке Света"
Автор  Дио



РОЛЕВАЯ ПО "ИЗНАНКЕ СВЕТА"
ссылка alchemist.diary.ru/p72954592.htm?oam#more1
скрин с начальной страницы



На всякий случай под катом текст ролевой

Ролевую начала  kusuriuri.

Фандом: Last Exile с уходом в мир "На изнанке света" (LDG)
Жанр: АU, ангст, стёб, любовь к жизни ) против яоя ничего не имею, но он здесь не главное.
Рейтинг: пока нет
Основной/желаемый пейринг: не важно, можно Дио/Люсиола, Дио/Иммельман, Цикада/Дельфина или все другие.
Главные герои: Дио Эраклеа - Dio Er, Маэстро Дельфина - Vlada Veler, Люсиола - -=Maestro=-
Пожелания к игре: количество игроков не ограничено.
Пожелания к игрокам: особенно хотелось бы видеть Люсиолу, Клауса, Цикаду, Дельфину, и всех остальных тоже. Появление в игре персонажей с Сильваны не возбраняется, хотя основное действие происходит на главном крейсере Гильдии.
N.B.: Интересует, главным образом, отыгрыш по миру "Изнанки" и характеры, соответственно, оттуда же, но буду рад и другим вариантам.

Насчёт постов: Я начал писать от первого лица - этот пост написался так, но это совсем не значит, что Вы должны делать то же самое. Каждый пишет как ему удобно, и возможно, я сам поменяю свой стиль игры.

«- Полночь, - на лицо Люсиолы ложатся жуткие черные тени. Говорит отрывисто и нервно. - Всего один час. Никто заранее не знает, когда это случится, день выпадает случайным образом. Но когда это случается... Касты, чины и регалии летят к чертям. Твори что хочешь - никакого наказания не будет. 'Праздник личности', - он стискивает зубы в злобном презрении. - Ненавижу... Ненавижу!» ("Изнанка света" LDG)

***
Я бегу по узким коридорам в красном мигании и завывании сирен. Мчусь так быстро, как никогда в своей жизни. Люсиола, получив чёткие указания в двух коротких матерных фразах, наверняка уже заперся где-нибудь с Иммельманом и не высовывает носа. Представляю лицо мелкого, когда он увидит на мониторах, что здесь твориться. Вот и познакомится заодно с обычаями Кровавого дома Эраклеа.
«Полночь» началась внезапно, как и всегда.
Улыбаюсь. Бегу. Лечу.
За очередным поворотом под ноги валится чьё-то окровавленное тело.
- Осторожней, козлы! Вы мне кроссовки испачкаете! – бодро кричу, разом перемахивая его, одновременно доставая из-за пояса два любимых метательных ножа, один из которых, впрочем, тут же идёт в расход. О, кажется, это был охранник Гамильтонов. Чё он тут забыл?
С хрустом выдираю нож, мимоходом вытирая его о снежно-белую форму нападавшего.
Скучно. Оставляю позади проём с двумя катающимися по полу гильдёрами, вцепившимися друг в друга убийственной хваткой. Кровь, хлещет из боков обоих, заливая пол.
Перемахиваю несколько пролётов, оказываясь на ярус выше. Здесь надо быть осторожней.
Судя по звукам, где-то близко идёт резня, пятеро на пятеро – не меньше. Чопорные гильдёры отрываются. Врываюсь в ближайший зал, яростно сверкая глазами. Мне ведь нечего терять, правда?
- Ну что, верные мои! – ко мне поворачивается с десяток «верных». Ещё четверо или пятеро валяются на полу, узнать их в этом месиве невозможно. Улыбаюсь, потому что не могу иначе, - Ой, кажется, я немного не рассчитал. – перекладываю нож в другую руку, достаю выдвижное копьё. Самые кровожадные кидаются на меня, поблескивая кастетами в руках. Лёгко ухожу из-под ударов, успокаивая на вечно одного за другим. Почему-то ясно представляется, как где-то этажом выше сейчас отбиваются Цикада с сестричкой. Безумно хихикаю.
О, а этот парень вчера у меня просил ключ в ангаре!
- Чууввваааак! – ору ему на ухо, оказываясь сзади и нанося ответный удар. – Можешь не отдавать!
Бью с ноги – неловко завязанный жёлтый кроссовок отлетает в стену вместе с очередным неудачливым гильдёром. Поднимать его некогда. Злюсь. Швыряю второй ему вслед, шлёпая босиком в другой конец зала. Однако, веселье в самом разгаре. Ору в ближайшую камеру слова беззаветной любви Иммельману на всеобщем матерном. Представляю, как моя улыбающаяся растрёпанная рожа появляется на одном из экранов. Наверняка, они с Люсиолой меня сейчас видят. Если только не рванули за мной, придурки. С них станется.
Пройдёт час и все эти мрази снова станут пресмыкаться, как ни в чём не бывало с отмороженными лицами, безоговорочно признавая правящий дом Эраклеа, а пока… у них есть ещё час, чтобы убивать. У меня – ещё час веселья.
Отвлекаюсь на камеру, и замираю.
Боль пронзает левый бок, рефлекторно хватаюсь, пропуская ещё один удар. Перед глазами плывёт чей-то «знак верности».
«Нечего терять, так ведь?»

Гость
Это было наслаждение. Сначала врезать этому психу по печени, а потом и под дых прибавить. А нехер ржать! Знатный небось. Пофиг. Бить, избивать, времени осталось мало, надо успеть..
А что успеть?
Мысли путаются, ворочаются с трудом, невозможно сконцентрироваться на чём-то одном, да и нужно ли?
Верх берут инстинкты.
Подхожу к противнику, хватаю за волосы.
Красив, гадёныш. Совершенен, наверно даже. Ишь, какие мудрёные мысли лезут в голову при виде этой бледной рожи..
И хочется сделать что-нибудь..не знаю даже. Но не убивать..а что-то..другое..
Собственное смятение и замешательство изумляют.
Сильнее стискиваю в пальцах пряди волос, пальцы в крови, липнут. Склоняюсь к лицу.
Ни имён, ни званий.
Красив. Что же всё-таки я должен сделать?.. Вторая рука ложится на тонкую шею, поглаживает. Кожа нежная, мягкая. Сжать бы пальцы.

[J]Dio Er [DELETED user][/J]
Обидно потерять сознание в самый разгар веселья. Холодные пальцы, сжимающие горло до невозможности дышать, на какое-то мгновение привели меня в чувство. Я распахиваю глаза и бросаюсь на напавшего так, что тот шарахается от неожиданности, дёргается назад, но пальцы не расцепляет. Рефлексы у этих цепных псов на первом месте.
Кругом белое и красное: в глазах плывёт. То ли меня так приложили башкой, то ли просто опухли веки, но вижу я предельно хреново.
"Как вы меня достали со своей белой формой!"
Это мысль, потому что сказать что либо нет возможности - только хриплю, и со всей дури заезжаю ему под дых. Почему-то вспоминается "невеста" - мой белый ваншип, единственная любовь, и я моментально прощаю гильдийцу цвет его одежды, а заодно и всей Гильдии разом.
К тому же, белый недолговечен.
Он сгибается, но лишь слегка ослабляет захват - судорожно вдыхаю.
- Кавалетта?


 -=Maestro=-
(Попробую себя в шкуре Люссиолы).
----------------------------------------------------------------
Несясь со всех ног в пока еще пустой коридор, за шкирку втаскиваю мальчишку (Иммельмана) в приборную и баррикадирую дверь.

/Элетронные замки отключены./

Как предусмотрительно. Ненавижу.

Откуда-то доносится скрежет металла и маниакальный ржач. "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять!!!" Замираю. Сердце бьет колоколом. Через дверь на себе, морозом по коже чувствую, как проносятся тени. Одна. Две. Трое. Все в Главный зал.

Цикада уже явно в бою. Я бездействую. Нет, защищаю. Мальчишку.
…Нет. Я жду. И надеюсь, черт… Вечно ты так, "не умеешь играть в команде"...

Гость
Что-то знакомое в звуках голоса, в имени.
Нет, не помню.
- Ошибка, принц.
Губы расплываются в хищной улыбке, хочется притянуть парня ещё ближе, притягиваю. Ещё немного - сломаю шею. С удовольствием.
Странное марево в голове, медлю.
Почему медлю?
Вглядываюсь в расширившиеся глаза, ищу ответы, сжимаю пальцы, дёргаю за волосы.
Упиваюсь властью.

[J]Dio Er [DELETED user][/J]
Мне кажется, что я улыбаюсь, но губ почти не чувствую. Как же я ненавижу Гильдию! Но чёрт возьми, если что-то мне и нравится, так это "Полночь"! Единственное время, когда я могу увидеть их настоящих.
Убивать его даже жаль, но иначе задохнусь раньше, чем увижу последний тур гонок. Это не входит в мои планы.
Пытаюсь опрокинуть гильдёра на пол, получается не сразу, но в результате мы всё же катимся, вцепившись друг другу в глотки.
Почему-то думаю о Люсиоле, жалею, что меня не тренировали вместе с ним, и Цикада, мать его, никогда не брал меня на тренировки. Что он там делал с моим другом я не знаю, однако в результате тот мог замочить с десяток таких, как этот, даже не собирая копья.
А я всё ещё катаюсь с этим штампованным гильдийцем (наверняка имеющим очередное идиотское имя) по полу. Наконец, мне удаётся освободиться и вырубить его коротким ударом в челюсть. Краем глаза замечаю валяющийся в крови кроссовок, жёлтый, с уже не белым шнурком. Поднимаюсь и плетусь к нему, зачем-то пытаюсь нацепить на босую ногу, снова падаю и отключаюсь.


 -=Maestro=-
/задам чуток антураж, если никто не против)/
Гильдьер:
-----------
Красное – всюду, кровь и свет!

Истеричный вой сирен – отовсюду! Отключает сознание, пробирается глубоко в мозг, скрипит и дерет по стенкам черепа - срывает крышу! Я схожу с ума…)))))) Моя первая Полночь с оружием в руках!))))))
Почти ничего не соображаю, на автомате опускаю контрольный удар секирой по горлу приставного у меня под ногами. Парень дергается в конвульсиях, и - да!)) я знаю)) что-то шипит мне – кровь пузырится на рваной ране – Что-то еще пытается сказать!!)))

- Ты проклинаешь меня??!!!! - челюсть болезненно сводит от несдержанного полубезумного хохота. Моего.
Еще удар. Еще. ….Красиво. Легко.

Полубезумным взглядом маньяка-убийцы сканирую пол на предмет оружия. Краем глаза отмечаю лишь кровавые разводы, блики красного и липкого на полу и стенах, отпечатки следов и ладоней. Становится больно смотреть. И голова. От этих истеричных звуков ее сейчас разорвет на куски!

На долю секунды перед глазами мелькает ЕЕ образ.

- Моя….госпожа……. Богиня. Хэ-хэ))) Убью.

Разворачиваюсь и бегу в Тронный зал. Следующий коридор – поворот – Сволочи. Я уже иду!!!!!))) Поворот – сполох белого перед глазами – удар.

Боль сменяется другой. Внезапной и какой-то неестественной. Плавно опускаю взгляд на правый бок в котором красуется до боли знакомое копье приставных. Багровое…
Рывок назад, в ту же секунду режущий удар по сухожилиям на ногах. Подкашиваюсь. Липкое и холодное лезвие к корлу. Это не нож. - Топор.

Не верю. Уже не успеваю до конца разобрать издевательское "А куда же мы так бежим?))" Тонкий удар чуть ниже затылка. Пол даже не успевает приблизиться, я опережаю. Проваливаюсь в темноту…


 kusuriuri.
Товарищи игроки! Всё отлично! )))
Предлагаю всем дружно перейти на написание от третьего лица! Ибо так понятнее будет кто, куда и зачем.
Что скажете?
P.S: Короче, все уже согласились.)) Кто не успел согласиться - пишите )

 Vlada Veler

Дельфина собственной персоной

Такое бывает один раз. Один раз, зато Как!
Холод прекрасной залы, белое, красное, черное. Розы и холодный ветер ГранСтрима за бортом. Смех. Черные, блестящие губы изгибаются в едва заметной ядовитой ухмылке, что сладжостным расслаблением катится по залу, накрывая волна за волной дрожью стоящих на страже Гильдеров, сладко травя взгляд преданного Цикады свей фальшью. С ним можно поговорить потом. Через дверь. Не пристало Богине снисходить до черни. Но вот мертвецкий кукольный блеск тает в глазах и приходит полночь. Дельфина обожает это время. Время, когда Он ближе, когда Они опаснее. Когда Она больше не Болгиня, а сама Смерть.
Рука Цикады выкидывает вперед к Богине её меч и она легко, словно это роза, а не двуручная смерть, взмахивает лезвием, одним движением поднимаясь со своего ложа.
Лязг, свист, крик, рев. Удар. Алая кровь летит с лезвия упругой в воздухе линией, когда Королева теряет голову и бежит вперед, радуясь наступившему часу войны.
- Ну же! Мой рыцарь, покажи, что ты хорош не только на словах! - с диким смехом рассекает взмахом меча воздух Дельфина, летящим движением врезаясь лезвием в тело одного из нападающих на нее охранников, - Кто жаждет испробовать Королевской плоти?! Налетайте сволочи! Сегодня хватит на всех!
А за дверями Тронный зал, за ним коридоры Гильдии и еще реки крови. Сегодня она обязательно умоется чьей-то кровью.


[J]Dio Er [DELETED user][/J]
- Что это за хлам пришвартован к моему крейсеру? - Дельфина стремительными шагами направляется в мою сторону. Руки сложены на груди, голос предельно серьёзен, но зная сестру, это означает, что ситуация её крайне забавляет. Боковым зрением вижу, как Люсиола скашивает на меня глаза, видимо пытаясь телепатически донести до меня нечто вроде "а я тебя предупреждал!"
Мне смешно. Губы сами расползаются в довольной лыбе.
- Красавица, правда?
Но сестра, кажется, не разделяет моего восторга. Одной рукой цепко хватает меня за ухо, второй - Люсиолу. Ору. Громко и непристойно. Люська смиренно опускает глазки в пол, только морщится.
- Ааааа!!!! Ты чегооо?! Отпусти, ненормальная женщина! - отбиваюсь, махая руками, - Не, правда, отпусти Люську. Это мояяя-ай-яяя идея!
Дельфина улыбается, но не отпускает:
- Я жду ответа: где спандерил белый ваншип?
Искреннее возмущение на моём лице и рвущийся наружу ржачь. Люсиола хмуро поглядывает то на "разъяренную госпожу", то на меня, прикидывая, чем всё это может для нас обернуться.
- Я???!!!! - всё ещё пытаюсь высвободить своё ухо, - Нууу Дэльфа, отпусти, слышишь? Я им деньги предлагал! Даже крейсер твой! Так они, гады, не захотели! Ай блин осторожней!!!

Боль пронзает всю голову. Пятна перед глазами. Дио морщится, пытаясь приподняться на локтях, вертит башкой. В зале никого. Никого живого. Если полночь и кончилась, то он этого не заметил.
- Фак. Проспал самое интересное. - пытается освободить ногу, придавленную к полу каким-то бугаем с разбитой черепушкой.
Садится.


 Vlada Veler
Размазывая по лицу свой новый макияж, а именно чью-то очередную кровь, подводя кровавыми линиями глаза, очерчивая тонкие губы Дельфина тихо и ехидно смеется. В левой руке вместо тяжеленного двуручного меча не менее тяжелый Цикада, которого она тащит за шиворот за собой, словно он ничего не весит и является частью её гардероба. Безупречный костюм окончательно испорчен и липкая от затвердевающей крови ткань очерчивает выразительные и соблазнительные линии фигуры Королевы всего и вся. Нет, люди с Земли определенно не умеют так веселиться, как Гильдеры. Ну где же может быть еще ТАК весело?
Проходя через парадный зал, сестрица, в каком-то новом образе толи сорвавшейся с цепи фурии. толи жаждущей крови Баньши, без кокошника в чем-то, что было. похоже, её ночной рубашкой, замечает того. кому скоро стукнет соверщеннолетие. Прямо по голове, прямо через программирование. Дио выглядит так себе, похоже, он только проснулся.
- Хреново выглядишь, братишка, - снова знакомый до боли тон превосходящей всех и все. Ни капли безбашенности полуночной Дельфины, лишь тот самый образ безумной кровавой Валькирии в обрызганном кровью теле, - Мог бы и повеселее крушить и крошить.
Кровавя процессия в виде тянущегося тряпкой по полу Цикады в бессознанке и мегеры, только что напившейся крови всех и вся, с интересом наблюдала за юным "прынцем" дома Эраклеа.

 kusuriuri.
Собрать глаза в кучку удалось не сразу. И всё же он узнал сестру, и опустив взгляд, вдруг заржал, как сумасшедший.
- Да уж получше, чем этот, - палец, которым Дио указал на бессознательного Цикаду, был весь в чём-то тёмном и липком, как и вся рука. Наследник престола воззрился на свои конечности, слегка покачиваясь.
Очевидно, всё уже кончилось. - радость мешалась со злостью, эйфория с безразличием, но Дио всё-таки поинтересовался:
- Где этот придурок Иммельман с моим Люсиолой? Ты их не видела?
Он не верил, но всё же надеялся, что им удалось благополучно отсидеться в запертой комнате, и верному Люсиоле удалось сберечь Клауса. Кто бы мог подумать, что Полночь придётся именно на этот день, когда Дио потащил его осматривать красоты Гильдии!
Поднимаясь, он почувстовал что-то вроде укола совести и беспокойства.
- Ты не собираешься приводить его в чувство? - он говорил о Цикаде, из уголка рта которого стекала кровь, - Ну там искусственное дыхание рот в рот или по-французски как-нибудь?

***

Печатный экземпляр фика
Изготовил [J]Четвертый.[/J]

***

Краткое содержание «НА ИЗНАНКЕ СВЕТА», автор LDG / фэндом LAST EXILE /

«...Тока фиксирование мозговых спазмов. Так повелел мой психиатр. Дааа. Оно вам не надо, поверьте.» (с)

В альтернативном Прейстеле нет Экзайла, нет Мистериумов ,нет Аль и нет многих других персонажей и реалий.

Маэстро Дельфина и технологичная Гильдия абсолютно господствуют.

Анатоль и Дизит существуют по видимому,как доминионы. К Гильдии и к гильдерам отношение такое же,как в фильме,если не хуже.
София (как правительница Анатоля) и Алекс (как капитан «Сильваны») присутствуют эпизодически,но очевидно имеют большое влияние на происходящее.

Завязка:Дельфина объявляет,что удаляется от дел (причина ПОКА не известна). Кто же заместит её на троне Прейстела? Кто преемник?
Дельфина объявляет международную гонку на ваншипах под названием «ГРАНДРЕЙС» (оффтоп:для тех кто смотрел вторую часть «Изгнанника» «The Silver Wing » ,сама гонка и название было придумано автором фика автономно от Гонзо ещё в 2005 г -зацените! )
Цитата:«Право на участие имеет КАЖДЫЙ,кто успел зарегистрироваться.Ваш возраст, национальность и социальное положение не значат НИ ЧЕРТА.Менять используемый в течение гонки ваншип ЗАПРЕЩАЕТСЯ.»(с)

Победитель получит «красную шапку Маэстро», т е трон Прейстела.

Гонка в три этапа начинается в Дизите. (полный маршрут Дизет-Анатоль-Дизет)
От Анатоля официально представлен лучший экипаж:Клаус Валка и Лави Хеад (как выясняется немного позже Клаус обещал Софии выиграть,но не в личных интересах,а в пользу Анатоля т е Софии)
В начале гонки Клаус и Лави знакомятся с экцентричным наследным принцем Гильдии Дио Эраклеа и его телохранителем Люсиолой. Дио учавствует в гонке,как обычный участник,но трон его явно не интересует.

В процессе гонки происходит много событий и встреч.
Некоторые из этих событий и сумасбродных поступков Дио Клаус не может объяснить.

Между мальчишками завязываются неоднозначные дружеские отношения.

Развязка: перед конечным этапом гонки Люсиола рассказывает Клаусу,что Дио и ВСЕ гильдеры заражены неизлечимым вирусом (ошибка генетических экспериментов Гильдии) сопровождающимся кроме невыносимых болей ,прогнозом собственной смерти с точностью до дня и часа.

Дио знает КОГДА умрёт.
Офф-топ:
Цитата: «"Догадайся теперь, нафига Дельфине выставлять главным призом свой трон.За ненадобностью.И взрывоопасные закидоны Дио. Ты не знал этих двоих до того как проявился вирус... Я имел этакую честь с глубокого детства. Брутальная деспотичная стерва Маэстро и маленький, зажатый ее контролем и коротким поводком принц. Прогноз на собственную смерть через пять лет шесть месяцев три недели и четыре дня почему-то сделал из нее обыкновенную женщину. Не без придури, но все-таки человека. Дио... Он усмехался о том, что начал по-настоящему жить только тогда, когда стал умирать.» (с),Люсиола

Кроме того Валка узнаёт.что Дио,с согласия Дельфины,договорился с Алексом и Софией,что победить должен по любому Клаус ,т е Анатоль.(впрочем в поддавки никто не играл –экипаж Клауса действительно лучший)

Дио не берёт с собой Люсиолу, т к не хочет чтоб тот погиб раньше отпущенного тому времени и стартует один на ваншипе под завязку набитым взрывчаткой.

Потрясённый открывшейся ему правдой Клаус бросается вдогонку за Дио...

Последние моменты гонки:
Дио гибнет на финише в Грандстриме (как и хотел)
Клаус приходит первый ( как и задумал Дио)
-Анатоль получил корону

Клаус победил,но потеря друга сводит чувство победы на нет.

Цитата:
«Извечно утомленные глаза Алекса сквозь мою спину. На эполеты - благодарная улыбка Софии. Ну что вы, не за что. Не слишком ли щедро для тех, кто изначально знал исход? Я притворюсь, что не помню Дельфину, входящую на капитанский мостик Сильваны, уже тогда передавшую право на трон. Я притворюсь, что не знаю, что Ураганный Ястреб не стал участвовать в гонке, только из солидарности к младшим товарищам по профессии. Я сделаю вид, что не понимаю, что посмертно трон не получают. Я прикинусь. Я забуду. Не то чтобы это имело какое-то значение теперь... Ведь ленты финиша оборваны и обещание сдержано. Все. Больше никаких цепей. Только небо.

На новеньком кенотафе,поблескивают в звездном свете мои старые капитанские часы. Стрелка на них бежит туда, куда ей положено по законам времени. Ночное небо Норикии. Запах цветов после дождя. Сыроватый бриз. В этой простоте сочетания ощущений - такое совершенство, что хочется умереть, зная, что так хорошо уже наверно не будет никогда. И еще больше хочется жить и вдыхать этот запах оливы и вишни, пока дышишь. Только сложно будет прежними глазами смотреть в это небо. Потому что я знаю, что оно бывает серым. И непросто будет слушать ветер.

Потому что я знаю, чьим голосом он поет. the end.... « (с)

***

Сиквел по "Изнанке Света" от Хикари  kusuriuri. (незаконченный) от 30 .09 .2009

Люссиола

"Создание света"

Часть первая

Письмо было короткое, пергамент неофициальный, но не узнать «дивный» слог юного главы дома Эраклиер было невозможно. А его почерк - сам по себе закон. Пропавший где-то в недрах Грандстрима, Дио считался погибшим, и его завещание вступило в силу в тот же день.
Вступить-то оно вступило, но ценой небывалого скандала и двух инфарктов в правящей верхушке Совета. Будь то завещание хоть ногтём на туалетной бумаге нацарапано, никто бы и слова не сказал: к причудам принца уже привыкли, но такое… Дельфина отказалась от престола и исчезла вместе со своим верным Цикадой сразу после того, как пропал её брат, помахав холёной ладошкой всем на прощание, мол, разбирайтесь сами, удачи.
А Дио… Дио отколол такой финт, что обеспечил культурный шок в рядах гильдийцев на последующие несколько поколений, а себе – вечную память.
В каждой строчке его завещания читалось неприкрытое издевательство над всеми законами Гильдии и здравым смыслом, но Люсиоле тогда, как и сейчас, спустя полгода, казалось, что это было в большей степени издевательство именно над ним.
За что Дио-сама мог поступись с ним подобным образом, он даже не представлял, и горе Люсиолы от потери друга было щедро приправлено глобальными проблемами. Помереть, оставив после себя на пост Маэстро своего приставного, мог только один человек в Престейле. Давно ли Дио придумал этот трюк, было не понятно, но ошалевшие советчики, тут же кинувшиеся перерывать законодательство, с ужасом обнаружили, что действительно нигде не было сказано, что приставной не может быть принят в семью и таким образом наследовать титул Маэстро. В завещании Дио признавал Люсиолу братом (хоть и в довольно вольных фразочках) и выражал уверенность, что тот «прекрасно разберется во всей этой правительственной мутотне» и с удовольствием потрудиться на благо отечества вместо них с Дельфиной.
Впрочем, тело принца так и не было найдено.
Зато теперь Люсиоле везде слышался завистливо-злобный скрип зубов. На каждом совещании министры кидали на него убийственные взгляды, но прямо пойти против воли наследника дома Эраклиер не решались. Видимо, всё ещё не верили в гибель Дио.
Честно говоря, растерянный Люсиола и сам бы с удовольствием отдал этот пост кому-нибудь другому, но так ведь и отказаться не давали. И он прекрасно понимал почему: манипулировать человеком с психологией раба должно быть довольно просто. И всё же порой Люсиоле хотелось верить, что Совет осознаёт их общие проблемы и озадачен ими куда больше.
Упадок Гильдии, вызванный непонятной болезнью, определенно играл на руку Анатолю и Дизиту. Эпидемия нарастала, и боеспособность империи с каждым днём становилась всё меньше.
Скандал, связанный со сменой власти, тоже не мог не достигнуть ушей жителей двух планет.
Люсиола ожидал, что новая война настигнет Гильдию со дня на день. Но прошло целых полгода, прежде чем Маэстро получил первую тревожную весточку.
Кошмарный сон оборвался настойчивым стуком в дверь. Судя по всему, стучали уже не первую минуту.
Люсиола поднял голову от скрещенных на столе рук и провёл ладонью по лицу, чтобы отогнать остатки сна.
- Что такое?
Вышло негромко, но достаточно, чтобы его услышали. Видимо, у кого-то кончилось терпение, и в ту же секунду дверь приоткрылась. Молодой гильдёр, вытянувшийся по струнке, не додумался придержать её, и она со скрипом продолжила свой путь, пока не ударилась ручкой о стену. Парень вздрогнул и потянулся за ней, с опаской подняв глаза на Люсиолу, но, натолкнувшись на ничего не выражающий усталый взгляд, снова встал по стойке смирно.
- Что случилось?
На этот раз получилось громче, и приставной, не медля больше, доложил:
- Люсиола-сама, Совет старейшин ждёт Вас с Белом зале.
- Что? Ах да, спасибо.
Парень тут же с готовностью осведомился:
- Мне проводить господина?
По правде говоря, Люсиола не сразу сообразил, о каком господине идет речь, но,наконец, вспомнил и просто махнул рукой.
- Спасибо. Я сам.
Белобрысый мальчишка бодро поклонился и исчез.
Двери крейсера охотно распахивались перед ним. Люсиола шёл, словно бы не замечая их, однако внутренне каждый раз не верил – вот-вот и сейчас хлопнет, завизжит сирена, оставляя приставного там, где был: знай своё место, раб.
Но ничего такого больше не происходило. Двери послушно разъезжались,распахивались в стороны, позволяя переходить из коридора в коридор. Для всегда следующего позади, это было шокирующе.
На мгновение мелькнул образ-воспоминание: Дио пробегал по этим переходам, словно не замечая дверей, проверяя их на быстродействие – успеют, не успеют? – и заразительно хохотал, когда они всё же успевали открыться перед самым его носом.
Люсиола вспомнил себя торопящимся, бегущим следом за хозяином. Пару раз он не успевал проскочить, оставаясь по другую сторону двери, но Дио каждый раз возвращался за ним, брал за руку, чтобы перешагнуть этот рубеж вместе.

Он оказался в Белом зале быстрее, чем хотел. Мысленно отметил, что гильдийский совет значительно поредел за прошедшие полгода. Несколько десятков гильдийцев в многосотенном зале смотрелись очень жалко. Они поднялись перед ним, традиционно
приветствуя, ожидая, пока Маэстро опустится на приготовленное для него место. Всё это лишь видимость, Люсиола понимал это, и всё же кивнул, усаживаясь. За эти кошмарные полгода он более или менее привык к этим собраниям, и даже почти научился предсказывать, что от него потребуется. Интуиция приставного Солиста Дио, которому постоянно приходилось угадывать желания хозяина и, более того, вовремя удерживать его от их воплощения (последнее, к слову, не всегда удавалось)… так или иначе, интуиция наравне с логикой были сильными сторонами Люсиолы. Они же и помогали сейчас, пожалуй, даже больше тех знаний, которые он получил от своих наставников. Люсиола не учился в обычной школе для приставных с того самого дня, как его подарили Дио. Его обучением занимались отдельно. Технике боя уделялось больше всего времени, но помимо этого тактика и стратегия, основы электроники, информатики, навигации, ведения документации и многое, многое… Ценность этих знаний Люсиола осознал только сейчас.

Взгляд ловит взгляд, и один из гильдийцев, не торопясь, подходит. Люсиола ожидает с напряжением. Он знает этого человека - Сельвабис занимает высокий пост в Совете Гильдии и так стар, что, наверное, помнит его основание. Старик протягивает свиток и преклоняет колено. Это уже лишнее и немало удивляет Люсиолу.
- Маэстро, мы должны разрешить эту проблему немедленно. Совет желает Вам доброго дня.
Голос скрипучий, а тон настолько фальшивый, что в пору отшатнуться, но Люсиолу сейчас волнует другое. А впрочем, тон старого гильдийца не фальшив: он откровенно насмешлив, и если бы не серьёзность положения, в котором оказалась Гильдия в целом, кто знает, как обращался бы к бывшему приставному старик.Но сейчас они все в одной лодке.

Люсиола протягивает руку в чёрно-белой лётной перчатке – он не расстается с привычной военной формой и никто не настаивает. Знака приставного на его лбу больше нет, впрочем, как и какого-либо другого знака. Церемония признания откладывается вот уже полгода. Впрочем, дел от этого меньше не становится. Мысленно, нецензурно и уже не первый раз, Люсиола выносит «благодарность» Дио. Он внутренне содрогается, интуиция вопит на все голоса, но пока рука тянется к свитку и разворачивает его, юноша хочет верить, что всё обойдётся.
Бегло просматривает написанное и поднимает безучастный взгляд.
- Война? – всё ещё вопрос, хотя и ответ давно известен. Слово, которое никогда больше он не желал произносить. Сельвабис смотрит, чуть сощурив бесцветные глаза.

- Да, Маэстро. И на сей раз агрессор не Гильдия.

Люсиола и сам это прекрасно понимает, но почему-то думает сейчас совсем о другом.О том, как легко даётся старику это слово – Маэстро. Да и обращается он скорее к себе, нежели к сидящему перед ним мальчишке.

- Ослабленная внезапной вспышкой Гильдия сейчас кажется им лёгкой добычей, - продолжает старик, и в гробовой тишине Совета Люсиоле слышится знакомый до боли мальчишеский голос: «Да она такой и является!». Через мгновение он понимает, что это лишь его собственные мысли.
Люсиола не в силах удержать вздох.
- Вода?
На этот раз советник не подтверждает, видимо считая, что это очевидно. Но Маэстро уже не смотрит на него. Он лихорадочно думает.

- Сколько у нас людей?
Количество кораблей и «звёзд» его не интересует. Совершенно очевидно, что их больше, чем боеспособных пилотов. (с)

***

НА «СИЛЬВАНЕ»

от _Hikari_ Kusuriuri.

- Люсиола! - охренительно радостный вопль, - Я нашёл дневник Иммельмана!
Молчу.
- Посмотрим, посмотрим... - шуршание страниц, всё ещё молчу.
Опасливый взгляд в мою сторону. Делаю вид, что всё нормально.
Не выдерживает:
- Нет, ты не подумай, что я рылся в его каюте! Ты ведь не подумал, Люсиола?
Киваю.
Наблюдаю, сдерживая улыбку.
- Скууууучно! - полное разочарование в голосе, - Циферки и бортовые записи! - разворачивается ко мне, смотрит большими кавайными глазами, - И ни слова о Дио!!!
С возгласом "В небо!" швыряет дневник за борт.
Провожаю взглядом.

***

- Люсиооооолллаааа!!!! - что?где?пожар? Вскакиваю с кровати и бъюсь башкой о что-то твёрдое. Хватаюсь за Дио в попытке удержать равновесие. Звон в ушах. Или это его голос?
- Люсиола!!! Это оказался бортовой журнал Сильваны! - паника,паника, паника.- Теперь его вся команда ищет. Алекс смотрит на меня с подозрением! Люсиола, почему ты молчал? -трясёт меня за воротник, всё вокруг ходит ходуном.
- Я крайне не устойчив в данный момент, - подаю голос.
Не слышит.
- А может это ещё и не каюта Иммельмана была? - прозрение в серых глазах, уставившихся в мои.- Подожди-подожди... я что-то припоминаю..."Бедненько, но чистенько.." Да-даа.
Молчу.
Молчит. Думает. Что-то решает для себя.
- И что капитан на меня косится? -обижено, - Подумаешь, написал на стене красными чернилами, что Иммельман - шпион Гильдии. Что такого-то?

Моргаю.
Отпускает мой ворот, но хватает за руку.
- А, забудь! Пойдём в ангар. Займёмся любимым делом. - сверкает на меня глазами, - Разберём пару ваншипов на запчасти. У них там пайка... всё ещё.

Татуировка Дио (рисунок и обработка  kvadro1 )

"Он влезает в пилотское кресло и что-то нажимает на панельке. Раздается короткое жужжание, сухой треск - и из боков ваншипа выскакивают крылья, на подобие тех, что были у земного истребителя. Как он на ване держаться, я понятия не имею - гильдерские технологии - но судя по всему, все работает как надо, потому что Дио выглядит очень довольным и, спустившись на пол, аж пританцовывает. Его любимые затрапезные рабочие штаны скатываются многим ниже пояса и я вижу кое-что очень занятное - чуть ниже поясницы, разложив серо-золотой контур крыльев, на белой коже блестит мастерски набитая бледно-серебристая птица дождя. Ха, оказывается у гильдии не только ритуальные татушки есть..." (с) Глава пятая, "Мио Дио"

***

Скетч Р. Мураты из артбука "Spheres Plus Plus". Напоминает сцену празднования ДР Дио на «Сильване» (гл 3 «Праздник детства»)

***

Luciola © patefon.iMGSRC.RU

@темы: Дополнительные материалы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра